— Если не маленькая, то оставь меня одну. Квартиру я не спалю, тем более тут противопожарная система, а еду сама себе приготовлю. Вкусную, а не ее молочный суп. Раньше ты оставлял меня одну и ничего. К тому же, может, Олег придет пару раз посмотреть, что у меня и как. Я справлюсь.
— Раньше было всего на пару дней, и никакой Олег не придет. У него и так хватает дел. Все, это больше не обсуждается, — присаживается ко мне на кровать и убирает с колен Тошу. — Во-первых, я просил тебя не пускать кота на кровать, и прекрати его таскать повсюду с собой. А, во-вторых, пойми, мне так будет спокойнее. Ну не смотри ты на меня так, пожалуйста.
— Не буду. Нам в дверь звонят, кажется, я даже знаю, кто именно.
— Тогда натягивай улыбку, и пойдем ее встречать.
Максим выходит первым из комнаты, в очередной раз зло посмотрев на кота. Он так и не простил Олега за его пушистый подарок. Вопрос «почему он ему не особо рад» остается для меня загадкой и по сей день.
— Пойдем, Тошик, встречать цербершу. Только не писай ей в тапки, она потом тебя ими задавит как таракана.
Встаю с кровати и нехотя иду в прихожую. Издалека вижу недовольное лицо тети Аллы. Та осмотрела меня задумчивым взглядом, спасибо, что не презрительным, молча прошла в гостиную и с противным цоканьем начала осматривать квартиру. Так и хотелось сказать: «Завидуй молча, без противного звука, вылетающего изо рта». Но Максим одарил меня таким взглядом, что я и вовремя прикусила язык.
— И когда ты такое успел заработать, Максим? Или украл?
— Безбожно крал, ну и работу работал, — опираясь на подлокотник дивана, с нахальной улыбкой произносит мой брат.
— Несмешные шутки. Причем вообще.
— Ну так я и не профессиональный шутник, могу себе позволить лажануть разок-другой. Присаживайтесь, Алла Михайловна. Давайте выпьем за встречу.
— Этому ты ребенка учишь?! Пить? — с возмущением косится тетя Алла.
— Ну не совсем уже и ребенок, и вообще я про чай… с мятой. Для успокоения нервов.
— Снова не смешно. Ладно, надеюсь, все же никого не обокрал и ребенка не распустил. Вик, как дела? — поворачивает голову в мою сторону.
— Нормально. Ну я пойду, а то у меня еще по графику десять вариантов теста на сегодня.
— Молодец, что готовишься. — Не успеваю развернуться к себе в спальню, как тетка тут же бьет мне по рукам своей костлявой ладонью. Ойкаю от неожиданности, на что тетя Алла только хмыкает. — Сегодня же надо купить глистогонные.
— Чего?
— Прекрати грызть ногти, вот чего! Так, ладно, это с братом обсудим. Хотела заниматься – иди.
Наконец разворачиваюсь к себе в комнату и быстрым шагом захожу внутрь. Правда, природное любопытство не дало мне просто так остаться в стороне. Ухо само по себе устремилось подслушать. Вот только, кроме причитаний тетки, больше ничего услышать не удалось. Так и началось мое двухнедельное заточение с цербером в придачу.
***
Через неделю жизни с тетей Аллой я окончательно сдулась. Если раньше втайне надеялась, что между дебильными тестами я буду изредка почитывать женские романы и поедать сухарики с чипсами, заедая предэкзаменационный стресс, то мои надежды канули в Лету. Меня караулили, казалось, двадцать четыре часа в сутки. Ни тебе вкусняшек в кровати, ни романа. Даже помечтать грымза и то не давала, только подумаю о чем-то приятном, как тут же в спальне появляется она.
На восьмой день мои нервы достигли апогея, но тут, видимо, тетя Алла решила проявить благодушие и отправилась погулять. Сделав сосредоточенное и серьезное лицо, я проводила тетку и закрыла за ней дверь. Как только услышала заветный щелчок, тут же облегченно выдохнула. Взглянула на себя в зеркало и впервые за столько дней улыбнулась. То ли предстоящей передышке без цербера, то ли увиденному в зеркале. Впервые за все время я ощутила себя нормальной. Выпуклостями спереди еще не обзавелась, но лицо однозначно похорошело, гляди, и грудь подрастет.
