Мое лицо первое - страница 55
Я хотела было остановиться, чтобы ее застегнуть, когда заметила свет сзади. Велосипедные фонари, несколько. И все приближались ко мне. «Боже, – лихорадочно завертелось в голове, – что, если это Эмиль и его дружки?! Что, если парень решил, что я заложила их учителям или папе?! Что… что они тогда со мной сделают?!»
Паника подстегнула не хуже кнута. Педали бешено закрутились – я забыла переключиться на более высокую скорость. «Быстрей! – подгоняла я себя. – Еще быстрее!» Оглянулась через плечо. Фонари не отставали!
«Блин, – проклинала я саму себя, – ну почему я не позвонила папе перед тем, как выезжать?! Почему поехала одна, не дождавшись хотя бы Аню?! Что теперь? Держаться самых освещенных улиц, надеясь, что встречу каких-нибудь взрослых? Или срезать через мельничный мост, рискуя оказаться на темной дорожке между глухими стенами зданий?»
Как назло, улицы были совершенно пустынны. Еще бы, кому в такое время понадобилось бы высовывать нос из дому? Я свернула к мельнице, надеясь, что ошиблась, что мои преследователи – обычные возвращающиеся из клуба ребята. «Вдруг они просто поедут дальше?»
Одного взгляда через плечо хватило, чтобы понять: фонари свернули на дорожку вслед за мной. Более того, их свет приблизился. Мне показалось, я уже слышу грубый смех, чувствую табачную вонь – один из велосипедистов не выпускал сигарету изо рта. Самого парня я не видела, но различала красный мерцающий огонек, плывущий через мрак.
– Осторожно!
Испуганный вскрик заставил меня снова взглянуть на дорогу. Прямо передо мной выросла приземистая тучная фигура с собакой на поводке. Я едва успела затормозить. Французский бульдог залился лаем. С огромным облегчением я слезла с велосипеда. Как же я была счастлива, что наш сосед слева со смешной фамилией Пост всегда выгуливает своего пса после ужина.
– Добрый вечер! Простите, тут так темно…
– Света здесь вполне достаточно, – недовольно ответил господин Пост, перекрикивая лай. – Если бы кто-то смотрел перед собой вместо того, чтобы ехать затылком вперед, то…
Четыре тени бесшумно пронеслись мимо нас. Под ноги мне упал еще не потухший окурок. Одним из парней, несомненно, был Эмиль. Его победная улыбка, обрамленная капюшоном, все еще плыла передо мной в темном воздухе.
Уже дома, дрожа под теплым одеялом, я поняла: они знали, что я никому ничего не сказала. Это было просто предупреждение. Предупреждение.
12 ноября
Сегодня у нашего класса был медосмотр. Всех по очереди вызывали с уроков к школьной медсестре. Она оказалась морщинистой грымзой, измерявшей рост, вес, проверявшей зрение, слух и всякое такое. Еще она задавала кучу мерзких вопросов, типа есть ли у меня месячные и живу ли я половой жизнью. Это, кстати, еще ничего. На прошлом медосмотре, в шестом классе, бедную Аню спросили, мастурбирует ли она. Аня тогда не знала, что это значит, и ответила да. Потом она, конечно, побежала за объяснением к Кэт. В тот же день Анин фейл стал достоянием одноклассников и пополнил копилку школьных анекдотов.
Кстати, я написала, что к медсестре вызывали всех, но это не так. На самом деле был один человек, которого грымза видеть не пожелала. Угадай с трех раз, дорогой дневник, кто это? Ага, правильно, Д.
– А его никогда к медсеструхе не водят, – пояснила Катрина в ответ на мой недоуменный вопрос. – Помнишь, на прошлой неделе нам бумажки выдавали, которые родокам надо подписать? Так вот, предки Гольфиста каждый раз пишут отказ. Это типа право родителей. Везет же некоторым.