Дилан расположился на моей кровати, в его руках раскрытая тетрадь, которую он старательно изучает, и даже не смотрит на меня. Мой взгляд впивается в обложку этой тетради. Вот чёрт, это мой дневник! Срываюсь с места, быстро приближаюсь и выдёргиваю тетрадь из рук парня, а потом сразу отступаю на шаг назад. Всматриваюсь недовольным взглядом в его лицо. Поправка – красивое лицо. Тёмные как ночь волосы пребывают в творческом беспорядке. Правильный овал лица с мощным подбородком, губы, которые сейчас изгибаются в соблазнительной улыбке, и глаза... Карие, проникновенные, завораживающие, и они смотрят в мои.
– Какого хрена ты делаешь? – злобно шиплю я на него, пряча свой интерес за раздражением.
Ну вот, говорю же, что я не леди. Хм, мама прибила бы меня за такое приветствие, но её здесь нет, слава Богу.
Улыбка Дилана становится ещё шире, а потом он мелодично смеётся. Смеётся, чёрт возьми.
Смотрю на тетрадь в своей руке. Ну, конечно, что может быть смешнее, чем страдания подростка о неразделённой любви, первые месячные или первый поцелуй? И как хорошо, что я больше не подросток и уже давно ничего не пишу в этой тетради. Надо её сжечь!
Выхожу из ступора, прохожу к столу и запихиваю тетрадь в ящик. Смех обрывается, и я вновь поворачиваюсь к Дилану. Он разглядывает меня из-под опущенных ресниц. И мне кажется, что я начинаю краснеть от этого взгляда.
– Не мог бы ты встать с моей кровати? – выдавливаю сконфуженно.
Парень завалился на неё прямо в ботинках, не говоря уже о тёмных джинсах и кожаной куртке, которые выглядят запылёнными.
– И тебе привет, Мэдисон, – говорит он глубоким низким голосом, который, оказывается, ещё приятнее, чем его смех. – Или лучше называть тебя Мэди? – подмигивает мне. – Или, может быть, сестрёнка?
О, Боже, нет. У нас, к несчастью, одна фамилия, потому что мама возжелала взять фамилию Конора, но мы точно не родственники.
– Ты можешь никак меня не называть, – выпаливаю несдержанно. – И встань с моей кровати! Я покажу тебе твою комнату, и моя миссия будет выполнена.
Он цокает языком, и его голова качается из стороны в сторону.
– Нет, так не пойдёт. Твоя мама сказала, что ты будешь моим гидом по всему дому. Можешь и город мне показать.
Я закатываю глаза.
– Ты же жил здесь! И поверь, с тех пор Колорадо-Спрингс не изменился.
– С тех пор прошло много лет, Мэди. Я забыл эту дыру.
Я начинаю злиться. И не потому, что Дилан назвал так родной город, он и правда дыра. А потому, что он всё ещё на моей кровати и вставать явно не собирается.
Телефон в кармане шорт вибрирует. Отступаю к окну и принимаю входящий вызов от подруги.
– Мэди! Какого чёрта? Я жду тебя уже сорок минут, – голос Хлои звучит более чем раздражённо. – Четыре кофе! Я выпила четыре сраных чашки кофе, и мои глаза, должно быть, напоминают сейчас два огромных блюдца. И я совершенно точно не усну ближайшие сутки. И, кстати, знаешь, кто только что подходил ко мне?..
Иногда мою подругу невозможно остановить.
– Эй, Хло, – перебиваю её. – Мне сейчас немного неудобно.
Но она не слушает и продолжает тараторить обо всём сразу.
– Я скоро буду, – говорю чуть громче. – Давай ты расскажешь мне всё при встрече. Идёт?
– Ты уж постарайся, – говорит она с обидой и вешает трубку.
Я запихиваю телефон обратно в карман и приближаюсь к кровати.
– Прошу тебя, Дилан, – складываю ладони вместе в умоляющем жесте, – выметайся из моей комнаты!
