– Вот видишь, – сказал он в ответ на мою слабую улыбку. Указал на кровать: – Садись… пожалуйста.
Сам он опустился на стул напротив меня. Какое-то время мы молчали. Стало как будто немного темнее. Эта перемена заинтересовала меня, и я заново оглядела окружение, чтобы сравнить воспоминания.
– Ночь, – объяснил собеседник, заметив мой интерес. – Ночью мы не выходим наружу.
Под "мы" он, видимо, имел в виду нас с ним, которых стало двое с этого момента. Мысль требовала того, чтобы к ней привыкнуть, но вместо этого родился вопрос:
– Почему?
– Ночь – это их время, более тонкое. Ночью нельзя выходить за дверь. Это правило.
"Они" это, видимо, мертвые. Меня эта мысль не удивила, ведь я ничего не знаю об этом мире. Так что я приняла ее как данность. Он осторожно спросил:
– Как тебя зовут?
Я пожала плечами.
– Ничего не помню. А тебя?
– Я Хранитель.
– Странное имя.
– У Хранителя нет имени, только дело.
– Дело?
– Я ухаживаю за Склепом на Границе. – После небольшой заминки он указал на стену с письменами. – И еще Завет.
Невольно я снова засмотрелась на темные контуры символов, смысл которых мне не был понятен. Повисла пауза, и чем дольше она растягивалась, тем больше хотелось ее заполнить. В отсутствие звуков сильнее ощущалась безжизненность склепа. Хранитель тоже чувствовал что-то подобное.
– Прошу… прощения. Я давно ни с кем не разговаривал. Сотни лет. Хотя время здесь не поддается измерению.
– Давно, – прошептала я, впитывая стоящий за этим словом смысл. – А кто был тогда, до меня?
– Прежний Хранитель. Он обучил меня всему и… перешел. С тех пор я здесь один.
– Где мы?
– Это место называется Склеп на Границе. Здесь покоятся останки Избранных. Они все были выдающимися людьми. Находиться здесь – честь, дарованная самими Святейшими. Тысячи лет назад они сами возвели эту башню на границе мира живых и мира умерших.
Каждая фраза порождала новый вопрос, но я задала тот, что тревожил больше остальных:
– Как в таком случае здесь появилась я?
Хранитель надолго замолчал, приняв выражение задумчивой беспомощности. Его лицо выдало ответ прежде, чем он прозвучал.
– Для меня это загадка, – снова задумался и добавил уже решительно: – Но я уверен, что это произошло не просто так. В Склепе на Границе не может быть никаких случайностей.
Он в это верил, как ребенок верит каждой истине, сказанной взрослым. Я поверила тоже. Но оставалось еще столько неясностей.
– А зачем они здесь? – Я имела в виду, конечно, мертвецов, останки Избранных, как их назвал Хранитель.
– Это место, – начал он издалека, – в смысле пространство, что окружает Склеп, земля, на которой он стоит, все это называют Гранью. Место схождения одного мира с другим, одной энергии с другой. Однако Грань не принадлежит ни к миру живых, ни к миру умерших, потому и законы этих двух миров здесь не действуют. Так. Человек являет собой соединение души и тела. И когда он умирает, он теряет целостность: тело остается в одном мире, душа переходит в другой. Но если тело вдруг попадает в пространство Грани, у души есть возможность однажды вернуться. Ночью Грань почти переходит в мир умерших – Безвременье, а днем она чуть ближе к миру живых.
Его слова впервые заставили меня взглянуть на все увиденное здесь под новым углом. Бесцветности и безмолвности Склепа я ранее не придала особого значения и не задумалась над причинами, по которым здешний мир являл собой тусклый карандашный набросок. Но Хранитель сказал: граница мира живых и… Новая догадка заставила вздрогнуть, внутри все похолодело, к горлу подступил ком. Едва слышно я выдохнула:
