– С телевидением? – Я не понимала оптимизма Григория, он меня раздражал. – Дядя Илюша, наверное, постарался.
– А кто у нас дядя Илюша?
– Он полковник полиции. Уже целую неделю. Что-то типа отдела по борьбе с организованной преступностью. Я же говорила, мы к нему с мамой ездили праздновать.
Григорий наморщил лоб и через секунду широко улыбнулся.
– Не помню. Но это здорово, когда дядя полковник. Текилу будешь?
– Крепких напитков не пью. Григорий, а как же вскрыли входную дверь? Мне Катя говорила, что охранная фирма, ставившая двери и сигнализацию, давала девяносто восемь процентов безопасности.
– Давала, – Согласился тётин приятель. – Но ты себе голову не забивай, пускай полиция разбирается, и, если выяснится, что был взлом, сдери с фирмы деньги. Они должны выплатить штраф, как минимум.
Я сварила себе кофе и с отвращением смотрела, как Григорий, достав из холодильника помидор, закусывал им принесённую текилу. Прямоугольная литровая бутылка, как мне показалось, занимала весь кухонный стол.
– Уберите, пожалуйста, бутылку, – попросила я.
– Лады, убираю. – Григорий переставил текилу к ножке стола. – Мама твоя спит ещё? Давай я пока с собакой по старой памяти погуляю. И включи телефон, наверняка знакомые интересуются, куда ты делась.
Как только я включила телефон, он переливисто зазвонил.
– Алло.
– Настя ты хочешь меня в гроб ввести? Твой телефон не отвечает. – Усталый голос отца сжал мне сердце.
– Папочка, извини, я думала ты на даче.
Кашлянув, папа сдержанно ответил:
– На даче, Настя, тоже есть телевизор, и я видел выпуск криминальных новостей. Где твоя мамаша?
– Спит. Перепила вчера на дне рождения дяди Игоря.
– Разбуди.
Резво вскочив с дивана, мама перехватила у меня телефон и долго разговаривала с отцом. А я снова залезла в тётушкин сейф. Он был на треть заставлен коробочками с украшениями, но денег в нём не было ни копейки, ни доллара, ни рублика, ни еврика. А на что жить, если идти на нелюбимую работу не хотелось?
Лучше всего мне думается в ванной, и я отправилась туда.
Пока я бултыхалась в ароматной тёплой воде булькающей «джакузи», мама приготовила завтрак, а вернувшийся с выгула собаки Григорий, звонил в охранную фирму договариваться о смене замков.
Во время завтрака позвонила Мила и осторожно спросила, не случилось ли чего у меня? У неё на работе, в скучнейшем издательстве, одна тётка сказала, что утром по телевизору был сюжет о несостоявшемся ограблении где-то в районе Студенческой улицы. Там ещё собачку, йоркширского терьера, показывали.
– Мила, приезжай в гости вечером, я тебе новый адрес продиктую.
Отключив трубку, я внезапно вспомнила, что именно сегодня мне надо было выходить на работу, и поскакала в комнату переодеваться. Мама заглянула ко мне.
– Ты чего?
– Мне надо показаться на железобетонном комбинате. Продлю заявление об отпуске за свой счёт. У тебя есть деньги на такси?
Мама развела руки.
– Нет, всё вчера истратила. С ума сойти, такое наследство, и ни копейки денег. Григорий! Вы не дадите немного в долг? А то Насте надо доехать до работы!.. И мне на хлеб не помешает. С маслом.
Григорий вышел в коридор, вытирая салфеткой рот, достал из кармана две купюры по пять тысяч и молча протянул маме.
– Мы отдадим. – Мама честно смотрела на него.
– Да ладно, это не деньги. – Сморщился Григорий. – А вот на счёт продажи квартиры надо переговорить подробнее.
Я не стала слушать продолжения – мама легко скушает Григория и без моей помощи.
