Моё Сердце победит - страница 31

– Но, Мирьяна, я вымыл руки! Они были чистые! Правда!

Даже сейчас, когда мы с ним видимся, я улыбаюсь и спрашиваю:

– Владо, давно ли ты мыл руки?

Во время тех ежедневных явлений Богородица обращала наше внимание на важность молитвы, поста, исповеди, чтения Библии и посещения Святой Мессы. Со временем эти темы стали выделять как «главные послания Богородицы» или, как назвал их отец Йозо, «пять камней», отсылая к притче о Давиде и Голиафе. Она не призывала нас к посту или молитве как таковым. Плод живой веры, говорила Она, есть любовь. В одном из своих посланий Мария сказала вот что: «Прихожу к вам как Матерь, которая превыше всего любит Своих детей. Дети Мои, Я хочу научить вас любви».

Небесная красота Марии покорила всех нас с самого начала. Однажды во время явления мы задали Ей детский вопрос:

– Как можно быть такой красивой?

– Я красивая, потому что люблю. Если и вы хотите быть красивыми, любите, – сказала Она с доброй улыбкой.

После того явления Яков, которому было всего десять лет, посмотрел на нас и сказал:

– Мне кажется, это неправда.

– Как ты можешь говорить, что Божья Матерь сказала неправду? – упрекнула его я.

– Так посмотрите на нас! – ответил он. – Некоторые могут хоть всю жизнь любить, но такими красивыми им всё равно не стать!

Мы все засмеялись. Яков не понял, о какой красоте говорила Мария. Её красота вечна и исходит изнутри, и для каждого из нас Она желает именно такой красоты. Если ты внутренне чист и преисполнен любви, то будешь красив и снаружи.

Несмотря на подобные забавные моменты, нам становилось всё яснее, что Её явления чрезвычайно важны. В ходе ежедневных встреч с Богородицей мы поняли, что Её планы не ограничиваются Меджугорьем и даже всей Югославией. Она пришла изменить мир. Она открыла нам, что Божий план будет реализован через определённые грядущие события. Мария начала нам рассказывать о них, но наказала держать всё в тайне почти до самого их наступления.

Несколько лет назад в дверь моего дома позвонил человек. Его лицо показалось мне знакомым, но точно сказать, кто он, я не смогла. Он прятал глаза и чувствовалось, что ему трудно говорить.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила я его.

– Прошу тебя, прости меня.

– За что?

– Я милиционер, допрашивавший тебя в далёком 1981 году. Я очень сожалею о том, через что тебе пришлось пройти из-за нас.

Ко мне уже не в первый раз приходили с подобными извинениями, но мне никогда не удавалось вспомнить конкретных случаев, за которые эти люди себя винили. Сама я обо всём давно забыла и простила, а за своих преследователей молилась даже во время самых тяжёлых гонений и запугиваний, когда они замахивались на нас дубинками и обзывали Богородицу ужасными словами.

– Всё в порядке, – сказала я ему. – Это было давно.

Мне показалось, что он облегчённо вздохнул.

– Я кое-что тебе принёс, – сказал он и достал кассету. – Все эти годы я хранил запись того допроса. Думал, вдруг ты захочешь переслушать.

Во время каждого допроса на столе стоял магнитофон. Я вспомнила специфический щелчок, который слышала каждый раз перед его началом. У меня никогда не было ни возможности, ни желания прослушивать те записи, и я опасалась, что даже сейчас на меня нахлынут тяжёлые воспоминания. С другой стороны, мне было любопытно.