Вот только как миру объяснить происходящее? В глазах этого самого мира, Герман – старший брат Ярины, если не брат, то родственник. Названный, сводный, какой угодно, – родст-вен-ник! В глазах всего мира Ярина – законная наследница Дмитрия Глубокого, оставившая с носом Маркова Германа и его приёмную мать. Даже если вынести за скобки «родственную связь», остаётся её состояние, его бизнес, тесно переплетенный с её именем, грёбанное общественное мнение, которое тут же всё перевернёт с головы на хвост, обвинив Маркова в корысти.
Ярине хватило безумия, творящегося в её четырнадцать лет, когда свора журналистов накинулась на тощую, перепуганную сироту как стая стервятников, грозя разодрать на клочки ради сенсационных заголовков. Благо, информационный поток, интерес толпы меняется мгновенно, и через год имя наследницы Глубокого не вспоминали.
Ярина была дома, сидела в кинотеатре на диване, обхватив коленки, и смотрела в одну точку. Маленькая сгорбленная фигурка заставила замереть на месте, сглотнуть тугой комок. Давай же, Марков, поступи как мужик.
– Ярина? – Он сел на безопасном расстоянии от скрюченной фигурки. Невозможно хотелось обнять, прижать, пообещать, что всё будет хорошо, навсегда. Пообещать и выполнить!
– Простите. – Она покосилась на Германа. – Я больше так не буду.
Невероятно детская фраза, как нельзя лучше демонстрирующая разницу между ними. Тридцатитрёхлетним мужчиной и девятнадцатилетней девушкой.
– Ничего, я всё понимаю, – выдохнул Герман.
– Что понимаете?
– Возраст, любопытство, желание нового, неизведанного. Все через это проходят, поверь мне.
– А если?..
Герман остановил взмахом руки, не дал ей договорить, произнести то, о чём будет впоследствии жалеть. Никаких признаний, никаких слов, после которых поздно отступать.
– Нет, Ярина. Я – взрослый, состоявшийся мужчина, от которого ты в какой-то мере зависишь. Именно это тебя привлекает. Увлечение скоро пройдёт, как проходит любая… влюблённость в твоём возрасте. – Он всё же произнёс это слово, не нашёл синонима. – То, что происходило последние две недели, должно прекратиться. У тебя есть парень, подходящий тебе по всем параметрам, возрастом, общими интересами, темпераментом. У меня девушка, подходящая мне. – О том, что Ангелине он дал от ворот поворот, Герман промолчал. Ни к чему лишние подробности.
Ярина закусила губу, в синих глазах мелькнули слёзы, она тяжело вздохнула, будто боялась задохнуться. Встала, одёрнула шорты.
– Я не готовила ужин, – глухо буркнула Ярина и вышла.
Что ж… всё к лучшему. К лучшему же?
7. Глава 7
Впервые в жизни Герман испытывал желание напиться. В хлам, до бессознательного состояния, комы. Ничего подобного не случалось с ним ни разу в жизни.
Ни когда узнал об измене своей первой любви, на которой, к слову, собирался жениться.
Ни когда попал в аварию с одногруппником, таким же тупым двадцатилетним парнем, и тот не выжил. Испустил последний дух на глазах перепуганных до усрачки приятелей. Парень был за рулём, авария произошла полностью по его вине, лишь по счастливой случайности не забрав участников из другой пострадавшей машины, но разве это имеет значение, когда молодого, казавшегося тебе бессмертным друга упаковывают в чёрный пакет, а где-то рядом стоят обезумевшие от горя, не верящие в происходящее родители.
Ни когда понял, что завещание Дмитрия Глубокого не шутка, а слёзы неверия в глазах Нины пройдут не скоро, а может и вовсе не пройдут.
