Другими словами, неудачница, мам.
– Она домоседка, и Хейли – её единственная подруга.
Вот теперь это звучало совсем жалко, но мама была права. В нашей парочке оторвой была Хейли, я – её балласт, вечно увешанный книгами. И мама не забыла припомнить и это.
– А вот Хейли…
– Да, миссис Раморе?
– Хейли всегда была довольно популярной девочкой. Все её знали, она со многими дружила. Не хочу наговаривать, но она любила всякие вечеринки и часто пыталась затащить туда мою дочь, но Тедди редко на них ходила.
Ох, мамочка, если бы ты знала всю правду. Даже в тот миг мы ехали на одну из тех вечеринок, куда таскала меня Хейли.
– Но… вы ведь не думаете, что это мог быть кто-то из школы или из компании?
– Мы проверяем все варианты, миссис Раморе.
– Тогда, думаю, вам лучше поговорить с родителями Хейли.
– Мы уже связывались с её отцом, Чейзом Морганом.
Имя отца Хейли ещё больше огорчило маму. Она совсем поникла. Такая хрупкая и беззащитная в своей худобе и этом несчастном махровом полотенце.
– А Джейк Монро… – Сержант пошелестел бумажками на фоне. – Владелец машины и, как я понимаю, молодой человек Хейли?
– Да, они встречаются уже… довольно долго.
Целый год. Двенадцать месяцев боли и тайн.
– Вы не знаете, какие у них были отношения?
– Нет, уж простите. С двумя работами я еле за своей дочерью успеваю следить, мне нет никакого дела до того, с кем там встречается соседская девчонка.
Как-то слишком грубо прозвучало из маминых уст. Во мне даже завертелся какой-то червяк обиды. Хотя мама всегда так реагировала на Морганов. Хотела защитить меня от всего мира.
– Может, вы знаете местонахождение Джейка Монро? Его машина оказалась втянута в ДТП, а мы не можем его разыскать.
– С этими вопросами, опять же, обращайтесь к Морганам.
– Ладно, миссис Раморе. – Похоже, полицейский на капли не обиделся на такую резкость. С тактом у него было всё в порядке, может, и с пониманием? Ведь мама переживала не самый простой момент в своей жизни, которая и без того была тяжкой. – Если у меня ещё появятся вопросы, я вам позвоню.
Мама уже потянулась к телефону, чтобы нажать красную кнопку отбоя, но голос снова затрещал из динамика?
– И, миссис Раморе… Мне очень жаль вашу дочь. Обещаю, во что бы то ни стало, я отыщу того, кто это сделал.
Гудки зазвенели на всю спальню и напомнили писк монитора в палате, от которого мы обе сбежали. Мамина рука так и зависла над мобильником, словно невидимый барьер не подпускал её к экрану. Мама долго смотрела в никуда, а потом зашлась истерикой. Такой, какую я никогда не видела. Какую она никогда себе не позволяла.
Она упала на колени перед кроватью и била кулаками по матрасу, как по боксёрской груше. Из неё вырывались не просто крики, а вой. Дикие койоты издают нечто подобное, когда их кости разгрызают горные львы.
– Прости меня, Тедди! – Стонала она. – Прости! Прости! Моя девочка! Моя бедная девочка!
За стонами звучали всхлипы и почти скулёж, что лезвием проходили по моим внутренностям. Мама убивалась из-за меня, а я ничего не могла поделать. Она не знала, что я здесь, и по неосмотрительности я не удержалась, подскочила к ней и коснулась плеча.
И на этот раз пальцы почувствовали тепло. Угловатые кости и плоть. Пульсацию жизни. Меня ошпарило. Но не меня одну. Мама тоже что-то почувствовала и вскочила на ноги. Обернулась, но никого не увидела.
– Я здесь, мамочка. – Теперь слёзы катились и по моим щекам, но она не могла их утереть. – Я здесь, я тебя слышу. Не плач, прошу тебя. Я поправлюсь.
