Глава 1
Наши девочки не в порядке
Почему столь многим дочерям трудно?
Анна Моралис держит портрет своей бабушки по материнской линии на своем рабочем столе в студенческой квартирке в Чикаго. Ее сходство с родственницей поразительно: большие темные глаза, каштановые волосы и узкий подбородок.
– Когда я просто смотрю, как бабушка улыбается мне, моя тревога снижается, – говорит мне Анна при нашей первой встрече.
Во время беседы она склоняется над альбомом и рисует цветными карандашами. Интересно, помогает ли ей рисование справляться с тревогой?
Анна, которой недавно исполнился 21 год, обрела ясное представление о себе благодаря времени и психотерапии. Она планирует поступить на юридический и сосредоточиться на обеспечении социальной справедливости. Уже в юном возрасте – а именно к 12 годам – Анна была увлечена политикой и интересовалась состоянием окружающей среды.
– Я умоляла родителей взять меня на демонстрацию за права человека, – рассказывает девушка. – На что бы я ни обращала внимание, всюду присутствовало много социальной и экологической несправедливости. Расизм, избирательные права, терроризм, глобальное потепление, изменение климата, стрельба в школах. С одной стороны, от подобной вовлеченности я чувствовала большую уверенность в себе; в средней школе я писала статьи для газеты и продавала шоколадные батончики, чтобы заработать денег для детей, ставших жертвами конфликта на Ближнем Востоке. Однако погружение в крупные социальные проблемы вызывало ощущение, будто мелкие происшествия, через которые я проходила в подростковом возрасте, не имеют ценности. Мне казалось глупым расстраиваться из-за чего-то в моей личной жизни.
Ближе к окончанию средней школы я впервые стала популярной, – вспоминает Анна. – Затем появились социальные сети. Это было ужасно для меня. Я начала ощущать сильный дискомфорт от того, как выглядела. Большое количество социальных сетей пронизано постоянным, повсеместным сексизмом. В тот год в средней школе многие девочки собирались и смотрели телесериалы по типу «Милых обманщиц»[2], где девушки за двадцать с безупречными внешностями играли шестнадцатилеток с идеальной кожей и фигурой. Одноклассницы устраивали вечеринки с просмотром Victoria’s Secret Fashion Show и выкладывали в Snapchat свои фотографии, пытаясь выглядеть старше и по-модельному безупречно. Это негативно влияло на меня и на мое представление о себе.
ПОСЛЕ ТОГО КАК АННЕ исполнилось 14 и она перешла в старшую школу, социальная жизнь стала еще более сложной.
– Мои друзья из средней школы бросили меня. Они сказали, что я «слишком хорошая», а моя обеспокоенность справедливостью в обществе – «фальшивка», что я пытаюсь привлечь к себе внимание. У меня не получалось завести новых друзей, поскольку моя школа с углубленным изучением предметов была крошечной.
Не по годам развитое самосознание Анны превратилось в обоюдоострый меч. Так как сверстники смеялись над ней, она начала направлять свою способность к наблюдению и анализу против себя.
– У меня появилось ощущение, что если бы я стала более худой, красивой, радостной или менее серьезной, то смогла бы включиться в те вещи, которые все публикуют в Snapchat и Finsta, – говорит она, имея в виду приложения для обмена шутками и сплетнями внутри ограниченной группы сверстников. – Возможно, у меня даже появился бы парень. Я полагала, что мне чего-то не хватает и
