- Ева, ты куда, - слышу позади голос Яра. Вытираю глаза и шагаю в подъезд. В спину мне летит. - Родители подъезжают.
- У Евы дела, - поясняет Сергей и наигранно-весело прощается с парнями. - Вечером пересечемся? Выходной, в клуб намылились?
Бреду по лестнице. Не выдержав, оглядываюсь.
Сергей стоит в проеме.
Знает, что мне лишь на этаж вниз спуститься, что я теперь в этом подъезде живу. И караулит, следит, чтобы я тайком обратно не поднялась?
Детей он терпеть не может.
Хороший отец, слов нет.
- Ева, тебя подвезти? - меня нагоняет Артем.
- Здесь живу, - буркаю. Держусь за перила и показываю ему связку ключей.
- Отлично, - позади радуется Вадим. - В гости к тебе заглянем, а то нас выгнали, отметить не с кем. Серый, до вечера.
Смотрю наверх, на замеревшего на площадке Сергея. У него такое перекошенное лицо, что мне хочется подразнить льва.
- Чего уставился? - киваю ему. - Мы с парнями пошли ко мне пить шампанское, - потрясаю зажатым в кулаке брелоком. - Они вдвоем, и я.
Опускаю голову.
И...
...под землю провалиться готова, натолкнувшись на изумленных, увешанных пакетами родителей Ярослава.
ВАДИМ
- Эй, куда рванула, попутчица? – перепрыгиваю со ступеньки на ступеньку, мчусь за побледневшей девчонкой, которая будто от орды демонов убегает.
Хоть бы не навернулась, собирай потом ее кости… странная она все же.
- Да стой ты! – Артему удалось поймать ее у двери, и Ева обернулась, а глаза такие, будто впервые нас видит.
- Что? Что вам еще надо?
- Как это что? Ты нам гостеприимство обещала, - подмигиваю, и забираю ключи из слабой, до жути холодной ладони девчонки.
- А не пойти бы вам вон? Я пошутила насчет шампанского, и всего остального, - начинает она, и пытается ключ отобрать.
- Ну а мы не шутили. Да не бойся, не тронем мы тебя, - закатывает глаза Тёмыч.
Вижу, что девчонка не хочет нас впускать, но выдохлась. Устало о стену облокотилась, и ждет, пока я открою дверь, и плевать, что почти нас не знает.
Ева.
Действительно странная девушка. С Яром и Серым мы не на короткой ноге, но в общих компаниях были, и я видел, какие девочки рядом крутятся. И на тусовках, и в кровати: яркие, смешливые зажигалки. Ева же… нет, не страшная. Симпатичная даже, но не из нашего мира, и тем не менее, Воронцов вокруг нее вился, как сопливый романтик, а Серый волком смотрел.
Кто же из них счастливый папочка?!
- Шампунь не предлагаем, беременным нельзя, - Артем проходит на кухню первым, а за ним и все мы. – Ну, рассказывай, Ева, как докатилась до такой жизни.
- Ничего я не буду вам рассказывать. Свалились на мою голову, - отмахивается она, и ставит чайник, а затем кричит: - Оль, ты дома?
- Оли, видимо, нет. Сестра?
- Подруга, - поясняет. – Не рассказывайте им про ребенка, хорошо? Я сама. Потом только, как решусь.
- Когда живот на глаза полезет? – подмигиваю ей, и открываю бутылку.
Ну не чай же нам пить, в самом деле. С бубликами.
Ева строго поджимает губы, реагируя на глупую шутку, а затем прыскает, и смеется – нервно, но весело, и я, пожалуй, начинаю понимать, что нашел в ней Яр. Или Серый?
Интересное дело.
- Ты в поезде говорила про двух мужчин. Воронцов и Штерн, так? – Артем, как обычно это бывает, опережает меня, и задает нужный вопрос. – У вас типа шведская семья?
- У нас типа «все сложно», - передразнивает девчонка, отсмеявшись. – Вам-то зачем это нужно?
Переглядываемся с другом, и киваем друг другу, незаметно от Евы. Зачем нужно? Во-первых, это весело, и можно знатно потроллить Яра или Серого. Или их обоих. Особенно Серого, который чаще бесит, чем нравится.
