Кэрн ехал рядом со мной, похоже, он тоже о чем-то задумался. Мне захотелось прервать молчание.
— А вы…. хорошо учились в школе?
Мой вопрос получился немного невпопад. Кэрн резко вынурнул из своих мыслей и с удивлением посмотрел на меня.
— Извините, я, наверное, что-то не то спросила….
Он улыбнулся мне:
— Я был худшим в классе!
— Вот это да! Вилли никогда мне об этом не рассказывал!
— Это очень благородно с его стороны. Мне не нравились учителя, учебники, сверстники… я не мог найти себе друзей. Я любил только литературу и музыку, а больше всего обожал писать стихи. Но даже по этим предметам учителями не всегда соглашались со мной и ставили плохие оценки. Родители заставили меня стать врачом. Я долго сопротивлялся, но, в конце концов, поддался им. Мне пришлось разобраться в точных науках, в строении человеческого тела, также в то время я увлекся психологией. Учиться в университете мне нравилось. Я начал жадно глотать все знания и стал лучшим студентом.
— Какая у вас интересная биография. Но врачом вы так и не работали?
— Ну почему же, работал, но не долго. После университета я устроился в одну клинику. Старался помогать людям, чем мог. Однажды ко мне пришла девушка Лила. У нее была аллергия. Я прописал ей лекарства. Но через неделю она пришла ко мне и сказала, что ей ничего не помогло. Я посоветовался с другими врачами, предложил ей другие лекарства, но ей не стало лучше. В один прекрасный день она ворвалась ко мне и потребовала назад деньги за лечение. Она словно облила меня ледяной водой. Я понял, что не имею права лечить людей, и в тот же день написал заявление об уходе, получил зарплату, и всю ее отдал той женщине. Она не могла понять, зачем я даю ей столько денег. Их было в десять раз больше, чем она заплатила. Я извинился перед ней, сказал, что эта сумма возместит ей моральный ущерб. Она пыталась вернуть мне часть, но я наотрез отказался. Никто не понимал меня, ни клиентка, ни директор. А Лутте просто насмехался, как всегда. Он говорил: «Главное в любой работе больше зарабатывать». Но при этом сам постоянно делал великие открытия! А деньги на самом деле его не волновали.
Я улыбнулась:
— С Лутте не соскучишься!
— Да, - согласился Кэрн, - однажды он в шутку предложил мне стать президентом, а я ответил, что возьму и попробую! Он не поверил. Я и сам себе не верил, но мне очень захотелось, чтобы Лутте поверил в это.
Мы поспорили. Он говорил, что я никогда не решусь о себе заявить, а я утверждал, что пойду прямо сейчас и сделаю это. Конечно, в тот день я никуда не пошел и проиграл спор. За это мой друг заставил меня целый час квакать на всех, кто проезжал мимо меня на коньках.
— И вы согласились?
— А что было делать, я же проспорил! Правда, Лутте смягчился и дал мне месяц на принятие решение. Он постоянно подзадоривал: “Не хочешь быть президентом, отправляйся квакать!” Мне ужасно заотелось заставить квакать Лутте, и я подал заявку.
Я долго смеялась.
— Никогда бы не подумала, что вы стали президентом, чтобы спастись от кваканья! А Лутте, наверно, так и не квакал? Наверняка, выкрутился!
— Я предложил ему вместо этого вывести зимние растения!
— Так вот почему он согласился!
Снег усилился, вместо легких снежинок нас накрыли тяжелые хлопья снега. И вдруг мимо нас на бешенной скорости промчался мой муж.
Мы с рванули за ним.
— Вилли! - крикнула я, - остановись! Кэрн будет участвовать в выборах!
