Юля
Тяжелое пробуждение. Сильнейшая головная боль. Тошнота. Ох, Юлька, не в том ты возрасте…
Бросаю руку вправо в поисках мобильника. Затем понимаю, что кровать-то не моя. Распахиваю глаза, смотрю на навесной потолок. Квартира чужая. Где я? Любая попытка воскресить в голове вчерашний вечер проваливается.
— Доброе утро, пьянчужка! — раздается веселый голос Алана, — как поспала?
— Чего… — скриплю, как старая половица, — где я и что ты тут делаешь?
— Это моя хата, поэтому я здесь, — довольно скалится, — ахуенные у тебя сиськи…
— Чего? — опускаю глаза и вижу, что лежу в одних красных трусиках без платья.
И без одеяла. Осознание тут же отодвигает головную боль на задний план. Прикрываюсь руками, шарю глазами по кровати в поисках одеяла.
— Уйди! — рычу на студента, — ох, бедовая моя голова… где платье?
— Тебя на него стошнило, мы постирали, — в дверном проеме появляется Гоша.
Облизывается. О нет! Что же вчера было?
***
Сев в машину, я чувствую растущее напряжение. Внутри всё модно и богато. Кожаные сиденья, приятный запах. Но я судорожно соображаю, как мне заставить Гошу и Алана удалить фото.
— Ну, я здесь, — говорю, когда мы трогаемся, — удаляй фото, Гоша.
— Эээ, нет! — он хитро прищуривается, — так ты нас не разведешь, Юля. Мы поедем в клуб, как следует там оторвемся, а потом уже будем решать вопрос.
— Но как я узнаю, что ты действительно его удалил? Вы ведь можете наделать новых, уже в клубе.
— Ты настолько нам не доверяешь? — выгибает бровь мажор.
— А с чего мне вам доверять? — фыркаю.
— Мы поступим по-мужски и слово сдержим, — говорит Алан.
— Ну во-первых, взрослые мужчины не будут шантажировать девушку фотографиями в неглиже, да еще и сделанными против воли! Они находят мужество пригласить её на свидание.
Оба переглядываются. На лице Гоши играют желваки. Он бесится от моих слов. Ну а что? Разве я не права?
Мой взгляд то и дело падает на жилистые запястья Азарова. Они не мальчишеские. Это мужские руки. Небольшой укол между ног остужает мой порыв.
Я не должна так о нём думать. Он мой студент.
— А ты бы познакомилась с нами и пошла куда-нибудь, если бы не фото? — с капелькой грусти в голосе спрашивает Алан.
— Это не… — его вопрос застаёт меня врасплох, — вы даже не попытались!
— Ответь! — гаркает Гоша, — или бы высокомерно назвала сопляками и пошла тусить с Будаевым?
— Причем тут Роман Иванович? Он мне ничего не предлагал.
— Это пока, — рычит Гоша, — предложит еще. И поверь, отказаться будет сложно.
— Держись от него подальше, — серьезно произносит Алан, — я не шучу. Будаев — волк в овечьей шкуре.
— А вы?
— Мы все перед тобой, двоечка, — скалится он.
— АЛАН! — рычу, — перестань так меня называть!
— У тебя очень красивая грудь, Юля. Серьезно.
Сомнительный комплимент преподавателю. Но может, они и правы? Раз уж выдался шанс, стоит быть просто девушкой? Отпущу себя, потанцую. Вряд ли в пафосный клуб для молодежи наведается кто-то из моих коллег с кафедры.
Главное — не пить! Иначе я уже не буду за себя отвечать.
— Приехали! — сообщает Гоша, паркуется.
Алан обегает машину, открывает мне дверь. Помогает выбраться. Его руки сильные, надёжные. Ох, о чем я думаю? Это очень опасно. Горин обвивает мою талию.
— Держись нас, двоечка. А то тут полно похотливых самцов.
— Разве вы — не главные из них? — не скрываю сарказма.
— О нет, — скалится Гоша, — сейчас увидишь.
Перед нами в буквальном смысле портал в ад. Небольшое чёрное здание, сияющее десятками огней. Напротив стоят ну очень крутые тачки. Спортивные Ламборгини, Феррари, Бугатти… при этом вокруг сплошь молодёжь.
