Мои жизненные причалы. Очаровательные очерки о такой же семье - страница 17

Чтобы шутить, надо быть добрыми и всех любить. И это – просто замечательно! Потому что, если мы, родители и все остальные взрослые, именно такие, то такими же вырастут наши дети. По крайней мере, они не будут угрюмыми неудачниками и вечно всем недовольными пессимистами. У нас, взрослых, есть шанс вырастить жизнерадостных удачников. Ведь оптимистическое мировосприятие у наших детей – это от нас, взрослых.

Задумаемся, какими шутками мы шутим у себя дома. Или, о, ужас! какими ругательствами сотрясаем и загрязняем среду обитания наших детей! Какой детский мир создаём мы, взрослые, вокруг них? Является ли юмор членом нашей семьи? Поселились ли хорошие, милые, добрые шутки у нас дома?

В семье непременно должны звучать шутки и смех. Это замечательно, если у нас с родными и близкими есть добрые шутки, которые давно живут в доме, временами повторяясь. Такие шутки понятны всем домочадцам с первой фразы. Такие шутки добры и милы и создают в доме хорошее настроение. Ведь наши дети вырастают и уходят из родительского дома. Но потом в своей взрослой жизни они вспоминают наши родительские шутки, которые звучали в их детстве. Либо грубость и ругательства. Это зависит от того, что именно мы в своём доме поселяем.

В моей родительской семье главным смехотерапевтом всегда был мой отец. Надеюсь, в моей теперешней семье я взяла на себя эту роль. Шутки отца были единовременными и повторяющимися, незатейливыми и затейливыми, но всегда милыми и добрыми. Я до сих пор их с улыбкой вспоминаю и часто проговариваю в своей взрослой жизни.

Вот некоторые из повторяющихся шуток моего отца:

• Когда я приходила домой с учёбы расстроенная и начинала жаловаться, на то, что там меня не поняли, не признали, не оценили должным образом, то отец всегда с юмором говорил: «Доченька, а ты им сказала, что у тебя папа – ленинградец? То есть, как это НЕТ?! Так это они тебя не поняли и не оценили, потому что не знали, что у тебя папа – ленинградец! Звони немедленно!» И он протягивал мне телефонную трубку, только что снятую с телефонного аппарата. Отец родился в Ленинграде, а во время войны попал в Поволжье. Хотя это к моему делу не имело никакого отношения, я почему-то начинала улыбаться, и моё настроение улучшалось. Иногда вместо «ленинградец», отец говорил «старший лейтенант запаса». И мне опять становилось весело.

• Желая деликатно отучить меня от некрасивых привычек, отец, заметив, что я ковыряю в носу, бросал короткое: «Доченька, не сори!» Я смеялась и прекращала делать это.

• Мы с мамой любили громогласно общаться друг с другом. Скажем, я нахожусь в дальней комнате, а мама в это время на кухне. Я что-нибудь ей кричу через всю квартиру. Она мне тут же на такой же громкости отвечает. Папе, наверное, это не очень нравилось. Он говорил маме: «Нина, ты ей по телефону позвони». И обращался ко мне: «Доченька, возьми трубку, тебе мама звонит». Или он нас обеих спрашивал: «Это что – разговор на Волге?» А до этого мы читали историю о работе волжской переправы в конце позапрошлого века, когда два переправщика громко общались друг с другом, находясь при этом на разных берегах Волги. Мы снова улыбались и уменьшали громкость своих голосов.

• Дети часто небрежны в обращении с разными домашними предметами. После детских рук в доме всё порой ломается и портится. К примеру, как деликатно сказать ребёнку, чтобы он аккуратно дёргал за рычажок смывного бачка в туалете? А ведь напоминать ребёнку об этом приходится. Когда я направлялась в туалет, отец делал это так: