Я смотрела на себя и не узнавала. Красивая высокомерная аристократка была чужой и далекой. Она не боялась мужественного князя, уверенно взирала в объектив фотоаппарата.
На второй снимок без слез я смотреть не смогла. На нем была моя семья. Нет, я их не узнала, догадалась. Мы с князем в свадебных нарядах стояли посередине, с левой стороны статный офицер с усами и невысокая симпатичная женщина в праздничном платье. Мама. Я была ее копией. С правой стороны молодая пара. Старшая сестра и ее супруг. Мужчина был в военной форме, а Лиза — в белой блузке и длинной юбке, которая элегантно спадала вниз. Сестра больше походила на отца, но все же уловимое сходство было между нами, и то, что мы родственники, определить не составило бы труда.
— Мадам, — позвал меня охранник. — Вам пора покинуть помещение. Вы оставляете содержимое ячейки?
— Нет-нет. Все… все забираю с собой.
Я не помню, как бежала из хранилища. Безумно хотелось спрятаться в укромном уголке и остаться наедине со своими мыслями и эмоциями. Но наверху меня ждал Андрей, который обязательно заметит мои слезы и возбужденное состояние. Вспомнила уверенную аристократку. Смогу ли я попросить отправиться в дом Петра и оставить меня одну? Но просить не пришлось. Князь, заметив меня, сразу спросил:
— Домой?
Я молча кивнула и крепче прижала к груди шкатулку. Андрей взял меня под руку и повел к выходу. На улице поднялся ветер, и юбка облепила ноги. Небо заволокли тяжелые грозовые тучи, солнце исчезло, как-то сразу потемнело, и в воздухе запахло дождем. Горожане заторопились по домам и быстро исчезали с улицы.
Только когда я села в наемный экипаж и мы тронулись с места, поняла, что искателя с нами нет.
— А где Петр? — удивленно спросила князя.
— Когда узнал, что Лиза жива, он сразу уехал. Думаю, сейчас в русском квартале, ищет твою сестру.
Он же искатель. Значит, найдет Лизу. Должен найти. Сделает все возможное и невозможное.
Грянул гром, сверкнула молния. Лошади испуганно заржали, и экипаж дернулся. Я наверняка бы упала, но Андрей успел придержать меня.
— Спасибо, — прошептала, усаживаясь на место и продолжая прижимать шкатулку.
Ливанул дождь, со страшной силой барабаня по крыше кареты. Сразу стало прохладно и сыро. Мы ехали молча, каждый был погружен в свои мысли. Едва карета остановилась, князь сразу выскочил на улицу и долго тарабанил в железные ворота, когда же Гасьен их распахнул, наемный экипаж въехал во двор, и мокрый Андрей открыл для меня дверь. Защищая от потоков воды драгоценную ношу, я согнулась и устремилась в дом. Промокнуть сильно не успела, в отличие от Андрея.
— Горячую ванну мне и госпоже, — приказал он.
Дальше я его не слушала, устремилась вверх по лестнице. Желание остаться одной и еще раз посмотреть на снимки оказалось сильнее страха перед Андреем. И если бы в тот момент он приказал мне остановиться, я бы не послушалась.
Буквально влетела в комнату и сильно захлопнула дверь. Бросилась в спальню и, подбежав к широкой кровати, упала на нее. Сердце часто билось в груди, и я все прислушивалась, не постучатся ли служанка или Андрей. Но время шло, и никто не нарушал мое уединение. Немного успокоившись, я открыла шкатулку и, развязав голубую ленточку, развернула лист. Каллиграфическим почерком было написано.
«Дорогая и горячо любимая моя доченька Катенька!
Если ты держишь это письмо, значит, все у тебя хорошо. Ты встретилась с матерью и Лизой. Они рассказали тебе о ячейке в банке.
