– Первый раз про украшения слышу. Тебя что, Степа застал за примеркой дорогостоящего ошейника и в подземный переход поволок?
– Да, кстати, чуть не забыл. – Мартин сосредоточился и нехотя, но с наслаждением почесал лапой за ухом: – Vulgaire30! Сплошное vulgaire и разгул неконтролируемых инстинктов в совершенном теле! Мюр-мюр без Мерилиза! А я, помнится, тоже вроде как умудрился в тот арбузный автобус запрыгнуть. Пожалуй, все же придется откопать из книжных завалов твою рукопись, чтобы не пропустить ничего важного.
Мартин еще раз кувыркнулся и, подпрыгнув вверх, на секунду завис в воздухе, чтобы с ювелирной точностью приземлиться на все четыре лапы. Классика жанра. Вскоре он вернулся из соседней комнаты со сплющенной бумажной папкой в зубах. Мартин выглядел по-настоящему довольным. Только что, самостоятельно, он умудрился развязать при помощи зубов и когтей тугой узел в виде бантика из старомодных завязок:
– Держи рукопись и начинай читать. Авось что путное сможем выцарапать для сюжета нашего будущего романа.
– Может, и правда попробовать? Что я без толку все сочиняю про себя и в себе держу. Сочиняю, сочиняю, а потом ничего и вспомнить не могу.
– Вот именно. Не ты первая додумалась сюжетное ядро из сонного зерна выращивать. И давай, сил набирайся – теперь тебе хорошенько поработать придется. Одними снами тебе для сочинительства не отделаться, а я, как водится, присмотрю за порядком в нашем творческом хозяйстве.
После бури всегда тихо.
Японская поговорка
На следующее утро после не очень удачного праздника окончания рукописи я приготовилась повторить полезный опыт чтения вслух. Ради совершенствования «Градо» стоило еще раз вспомнить подзабытые рассказы. Наверняка обнаружится что-то полезное для финальной главы, или я смогу отыскать еще пару-тройку ловких приемов для развития сюжета. Вот чего мне действительно не хватало в романе – так это действия. Настоящего действия. Непрерывной активности и каскада головокружительных поступков персонажей! Как правило, в молчаливых снах мои будущие литературные герои не разговаривали, а бегали без остановки от одного эпизода к другому. А в романе наоборот. Они говорили и говорили, забалтывая переживания, события, происшествия. Они не просто прогуливались по набережным Васильевского острова, берегам Финского залива, улочкам города Боровичи, а болтали, как заведенные механические игрушки, в изнеможении падая лицом в грязь, когда завод заканчивался. Общение с ними по ту сторону условного переплета, скажем прямо, выглядело однообразно и утомительно.
Нужный отрывок из первого рассказа под названием «Серебряный сон» отыскался сразу, стоило только как следует распушить слежавшуюся пачку примятых листов. Я включила настольную лампу, поставила поближе к правой руке чашку горячего чая с утонувшим на дне нежным кусочком красного грейпфрута. Полная боевая готовность для чтения вслух.
– Начинай. Я на стриме. Или стреме? Как лучше сказать?
Мой соавтор раскрыл глаза как можно шире и с суровой мрачностью недреманного ока уставился на листы, испачканные выцветшими каракулями.
– Только вообрази, Мартин, что же я увидела, выглянув из окна автобуса с арбузной крышей. О, там было на что посмотреть! Не стоит лишний раз объяснять, что я вовремя, растолкав попутчиков, заняла самое удобное место в салоне. Около окна и рядом с водителем. В собственном сне мы всегда сидим – как главные герои – в партере на литерных местах. Пожалуй, начнем вот с этого абзаца…
