Хоть его главные цеха и находились на Жуланьем острове посреди залива, сам Дредгер обычно в тот ад и носа не совал. Работал он в куда менее загрязненном дворе на побережье, поэтому его резиновый защитный костюм с суставчатыми крагами, медный шлем и сипящий дыхательный аппарат предназначались больше для впечатления клиентов – по крайней мере, так полагал Джери. Вообще-то он ни разу не видел Дредгера без облачения, и под шлемом мог скрываться хоть ползущий, хоть какой алхимически сотворенный гад. Но работать приходилось с созданиями и страннее.
– Запомни, у этого человека, – произнес Дредгер, – денег не бывает. Вообще никогда. Только одни неприятности. Застрели его, как снова появится.
Джери достал бутылку нектара; Дредгер обожал приторно сладкий вкус такого вина.
– Как придет, сразу его задуши, – внес ценные исправления Дредгер, – а потом обыщи труп. Присаживайся, Джери.
Громила-прислужник удалился. Дредгер прогромыхал вокруг стола, захапал бутылку и поднес на свет, наблюдая, как тягучая жидкость сползает внутри по стеклу.
– Пробовал ли ты бормотуху, которую варят у нас на Жуланьем? – спросил Дредгер. – По большей части из ферментированных водорослей и слитых химикалий, зато каменных людей не оторвать. Они ей взаправду наклюкиваются до упаду. Даже те, у кого желудок стал кальцием.
– О боги, ни в жизнь. Мне и с глазами неплохо.
– Я спросил, пил ли, а не нюхал. Пить его лучше через воронку, меньше риска, что капли попадут на кожу. – Дредгер запер бутылку в ящике стола. – Ну.
– Ну вот. Палата Закона.
– Догадывался, что ты припрешься ко мне по этому поводу. – Поставщик оружия вытащил изящный металлический шар поперечником около фута, из пластин, собранных внахлест. Пальцы в перчатке принялись их сдвигать, нажимая на невидимые выемки и защелки, потом поворот – и шар распался у него на ладонях. Он развернул металлическое чрево изделия на столе – видать, собрался погадать на прошлое на бачках и патрубках взамен органов и кишок. – Это осадный подрывной заряд. Флогистон и первоогонь содержатся в раздельных емкостях и высвобождаются, когда запал перегорит вот здесь, видишь? Получается большой, мощный взрыв, хватит, чтобы снести стену, а после – море огня, по-настоящему жаркого и дрянного.
– Значит, вот чем обрушили Палату Закона? – спросил Джери.
Шлем Дредгера зашкворчал, заквохтал, и наружу пшикнула струйка пара.
– Если подложить под Палату Закона один такой шарик, то не отделаешься колокольней – улица Сострадания превратится в кратер такой глубины, что кит утонет.
– Киты вроде не тонут в воде?
– Так кратер же будет полон огня, забыл?
– Тогда кит спечется.
– Короче, это перебор. Чересчур много лишней убойной силы. – Дредгер покачал головой, как бы сетуя на расточительность неких определенных кругов.
– Тогда выходит, они применили что-то другое?
– Должны были – но нет. Я почувствовал содроганье земли и видел пламя. Это взрыв флогистона и никак иначе.
Джери взвесил оболочку бомбы.
– Миниатюрная разновидность? Либо настроили на малую мощность?
– Поменьше их не клепают. В обычном виде флогистон просто горит – он подпитывается топливом от чего угодно, горит на льду и даже в вакууме, но так весело не бабахает. Чтобы жахнуло, нужно крепко пошевелить мозгами. – Он махнул крагой на сложные подсоединения патрубков. – Все эти штуковины ради одного – синхронизировать испускание. От этого флогистон поджигает сам себя – и вот тебе взрыв.
