– Если хочешь, то попрактикуйся – оживи! Хотя по опыту знаю, что все напрасно! Как правда, утонувшая в вине… Старики цепляются не за жизнь, а за возможность достойно умереть…
Не обладавший жизненным опытом своего пожилого коллеги, молодой хирург, всего полгода назад получивший диплом, решил вмешаться в законы природы и сорок минут делал искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, сохраняя жизнь умершей и добиваясь оживления реанимирующими действиями! И добился: сердце вновь заработало! Так Мария получила второе рождение в том возрасте, до которого мало кто доживает.
И вот тут начинается цепочка необыкновенных событий, сначала поразившая воображение неизбалованных сенсациями провинциальных жителей тихого городка, а потом всколыхнувшая всю страну и удивившая до истерии уже давно ничему не удивляющуюся столицу.
Этой же самой ночью в том же городе и даже в тот же самый час, когда остановилось сердце у Марии, на железнодорожный вокзал прибыл поезд дальнего следования, где в одном из купе молодая пара тщетно пыталась растолкать «уснувшего» Фому.
12
Как пламя, разжигаемое снегом…
Все закончилось тем, что Фому увезли на скорой именно в ту больницу, где лежала Мария.
Уже известный нам молодой хирург распорядился положить Фому в палату к Марии, которую только что он вернул к жизни. Старшая медсестра возражала, но хирург был категоричен.
– И не вздумайте его переводить в другую палату!
– Но Алексей Егорович! Мужчина и женщина в одной палате!
– Я отвечаю за эти две жизни, и позвольте мне решать, где им находиться!
Алексей Егорович остался один в палате, где лежали вернувшиеся к жизни, но еще не пришедшие в сознание Фома и Мария. Он уже несколько раз внимательно просматривал результаты диагностики, но никаких патологий, угрожающих жизни не находил. Единственной приемлемой версией наступления клинической смерти, пожалуй, был стресс. Да и аритмия сердца, что несколько лет наблюдалась у Марии – это тоже следствие стрессов, а никак не хронических заболеваний. Все жизненные органы работали исправно, как механизм швейцарских часов, с небольшой погрешностью на возраст. «Вероятно, живет одна и постоянно смотрит телевизор, а там лишь грязь и пошлость, да и новости безрадостные и пугающие. От такого психологического давления даже ребенок заболеет, а пожилой человек, привыкший к деятельной востребованной жизни, обречен на депрессию, аритмию и угасание, как пламя, разжигаемое снегом», – так думал молодой хирург, глядя на своих пациентов. Именно поэтому он и не хотел, чтобы они испытывали одиночество, когда очнутся: пусть поддерживают друг друга, общаясь взглядами.
В палату вошли несколько именитых хирургов – их позвал на консилиум Алексей Егорович.
13
Как золото у нищего в руках…
Их тянуло друг к другу. Они не следили за временем, не замечали окружающих, они просто пребывали около друг друга. Наконец, он заговорил.
– Как вы сюда попали?
– Так же, как и вы, вероятно!
– Но я не знаю, как я сюда попал!
– Вот значит, я и права оказалась. Я тоже не знаю, как сюда попала.
– Это что же колдовство?
– Или гипноз?
– А кто там внизу?
– Внизу не знаю, а вот в зеркале меня нет!
– И меня тоже нет!
– Значит внизу – это мы?
– Вероятно… Да! Это – мы.
– А что так много врачей?
– Если б их не было то…
– То и нас бы тут не было!
– Не знаю, не знаю.
Солнечный зайчик запрыгал по стенам больничной палаты: при каждом прыжке он увеличивался в размере и становился все ярче и ярче… И вдруг, словно его разорвало изнутри, вспыхнул, ослепив всех, как золото у нищего в руках.
