Слава Солдатенков оказался самым последним студентом-вечерником МВТУ, присоединившимся к студентам-футболистам. Он был бывшим борцом классического стиля и весьма грузным, решившим видимо так согнать лишний вес, переваливший за центнер. Не раз в игре соперники упирались в массу его мышц, пытаясь обойти эту малоподвижную, но крепкую «стену». А после игры Платон возвращался домой с ним вместе, так как Слава жил в соседнем доме № 22 по улице Ленина. И за невольными разговорами весёлые балагуры Кочет и Солдатенков быстро сдружились, найдя взаимопонимание по многим вопросам.
На этот раз после игры шустрый и ревнивый Валерий Попов взял инициативу общения с Кочетом в свои руки, опередив не только флегматичного Славу, но и интеллигентного и заикающегося Юрия Сарычева, рассказывая, но для всех, интересные истории, произошедшие с ним в последнее время.
– «Платон, ты же знаешь Свету Монакову? Она в вашем цехе работает, и вышла замуж за моего однофамильца Сашу Попова из нашей пятнадцатой школы! Ты знаешь его?!».
– «Да, знаю! Это такой небольшой, рыжеватый, веснушчатый, большелобый и умный?!».
– «Да-да! Это он! Но по рыжине он стоит между мной и Игорем Заборских!» – взглянул рыжеватый блондин Валерий на густо рыжего Игоря.
– Так я на днях прихожу к своему цеховому врачу Черных Маргарите Михайловне, – это жена начальника третьего цеха, – а она посмотрела на меняй, смеясь, спрашивает, как проходит беременность?».
И тут по реакции товарищей Валерий понял, что заинтересовал всех.
– «Я сначала испугался, что кто-то от меня забеременел. Меня даже в пот бросило, и я стал лихорадочно вспоминать, кто это мог быть?! Да вроде некому?! Это, наверно ошибка?! А она своё!» – продолжил Попов.
Он с удовольствием оглядел лица заинтересовавшихся интригой товарищей и загадочно сообщил:
– «Я конечно от удивления чуть ли не открыл рот, ну, почти как вы сейчас, и спрашиваю её: какая беременность? Кого? А она тычет пальцем в мою карту и ещё громче смеётся: Вот! Тут же чёрным по белому написано: находится на двенадцатой неделе беременности!».
Тут-то все слушавшие заржали, как жеребцы, видимо представив себе эту картину. А Валерий снова продолжил.
– «А оказалось, что это торопливые девушки из регистратуры, видимо заболтавшись, перепутали наши карточки, вклеив в мою данные о приёме у врача Светы Поповой?!».
– «Ха-ха-ха!» – вновь донеслось от входа на стадион «Старт».
– «Платон! А пойдём, зайдём ко мне – дело есть! Нужна твоя консультация!» – предложил Кочету, вдруг встрепенувшийся от каких-то воспоминаний, Геннадий Петров, живший в доме, стоящем рядом с входом на стадион, тем перехватывая у Попова инициативу.
– «Ген, а можно и я пойду?!» – попытался, было, Валерий «пролезть в щель» между своими друзьями.
– «Так это по моему личному вопросу! А вы, батенька, лучше в другой яаз!» – пошутил Петров в адрес Попова, копируя жест Ленина, державшегося большими пальцами за карманы воображаемой жилетки.
А через неделю, когда все уже собрались снова играть, Платон специально при всех спросил Попова:
– «Валер! Ну, а ты-то как?! От бремени разрешился?».
– «Ха-ха-ха!» – начали, было, некоторые смеяться, но неожиданно были перебиты Поповым.
– «Да, разрешился! Прям, тогда же! Эти листы из моей карты выдрали и переклеили в Светину!» – беря пример с тактики Платона, не дал Валерий всем посмеяться над собой, вызвав у того даже неожиданное разочарование.
