– Помогите! – снова закричала я, не в силах скрывать панику и страх.
Сердце стучало как колёса набирающего скорость поезда. Внезапно где-то наверху я увидела слабый отблеск света.
– Помогите! – закричала я снова.
Затем послышался топот быстро спускающихся ног, и передо мной возник Марк с факелом.
– Алиса, что вы здесь делаете?
– Катаюсь на попе вниз по лестнице, – съязвила я сквозь слёзы. Ну а что он задаёт глупые вопросы?
– Какие глупости!
– Неужели вы не видите, что я упала и не в состоянии сама отсюда выбраться? Неужели никто не слышал, как я звала на помощь?
Я разрыдалась с ещё большей силой. Было обидно, что никто так и не прибежал на мои вопли о спасении. Марк воткнул факел в стену, в специальное приспособление, и попытался взять меня на руки, но на этой узкой лестнице подобные манёвры были просто невообразимы.
– Пробуйте за штанину приподнять свою раненую ногу.
Я сделала так, как он просил, а затем почувствовала, как руки обхватывают меня подмышками сзади и начинают тащить волоком наверх по ступенькам. Это было неприятно и унизительно, но мне хотелось побыстрее выбраться из этого места.
– Как? Как такое могло произойти?
– Я пошла искать эту вашу… Луизиану, – я уже совсем не стеснялась и ревела в голос.
Нога давала о себе знать чудовищной болью. Любимая толстовка вся залита кровью, в голове звенит – что мне ещё оставалось делать?
А потом всё закрутилось в хлопотливом вихре. Меня уложили в кровать, вызвали доктора, сиделку и ещё нескольких подручных. В течение нескольких часов меня подвергали неприятному осмотру и даже заставили выпить крепкое спиртное, от которого сразу полегчало – и я уснула. И пошло томительное время в кровати.
Две недели тянулись в полном заточении и унынии. Не так я себе представляла каникулы в Англии. Моя вывихнутая нога заживала, конечно, быстро, но ходить было совсем трудно. В основном моим маршрутом была одна полоса от кельи до туалета, который здесь присутствовал и был весьма недурен. Сиделка, которую ко мне приставили, оказалась Лорианной. Злая седая старуха с одним побелевшим глазом. Поначалу я думала, что однажды ночью она просто придушит меня подушкой, но, угостив её кофе из своих запасов, я расположила её к своей несчастной натуре.
Оказывается, в этом монастыре они едят лишь то, что вырастили сами, а на привозные продукты и вкусняшки у них строгое вето. Но ведь иногда соблазн бывает таким сильным! И я смело этим пользовалась.
***
День семнадцатый. Я сижу на подоконнике и сквозь каменную решётку и туман пытаюсь рассмотреть долину внизу. Солнце плавно опускается за серые, едва видимые горы, прощаясь с ними до завтра. Внезапный стук в дверь отвлёк меня от грустных мечтаний.
– Кто? – не совсем вежливо спросила я.
Тишина. Пришлось слезть с окна и медленно доковылять до двери. Распахнув её, я выглянула наружу и, к своему удивлению, никого не увидела.
– Мда. Оказывается, англичане тоже любят розыгрыши.
Но не успела я до конца закрыть дверь, как снова раздался стук. По спине пробежал холодок, добрался до затылка, а оттуда пробрался в мозг, превращаясь в ужас. Никого ведь нет!
– Кто тут? – спросила я дрожащим голосом, опираясь телом на деревянный косяк. – Лорианна, это ты? Итс ю?
Я спросила это, вспоминая свой школьный английский и тот небольшой зубрёж, пока лежала с вывихнутой ногой и старым учебником. За пределами моей кельи в коридоре было сумрачно и гулял холодный ветер.
