– Кажется, в конце коридора мелькнула какая-то тень…
– Отца Гамлета? – хладнокровно съязвил следователь. – Поверьте на слово – он вам не помощник. Нам нужен живой подозреваемый. Бесплотные нам не нужны.
– Я видела… Честное слово, видела!
– Вы так говорите, чтобы отмазаться?
– Сначала я подумала, что это старик.
– Что же вы не побежали за ним? Ведь, судя по вашим словам, вы его догоняли? Зачем преследовали и как оказались в заброшенном доме, мы поговорим позже. Сейчас я задаю конкретный вопрос: почему не побежали в конец коридора, а направились в комнату?
– Решила проверить…
– Что?
– Вдруг он там?
– Не понимаю. – Кротов поднялся со стула и в раздражении прошелся по комнате: – Увидела человека в конце коридора, решила, что это старик, но отправилась в комнату.
– Мне трудно объяснить почему, – призналась Дайнека.
– А придется… – Усевшись за стол, следователь взялся за ручку и что-то записал. – Перейдем ко второму вопросу: – Что связывало вас с убитым? Зачем вы его преследовали? Как оказались в доме?
– Старик продал монетку…
– Кому?
– Мне. – Дайнека положила на стол серебряный кругляш.
– Где?
– На заправке поблизости от того самого дома.
– Ну, это не новость, – усмехнулся Кротов и даже не посмотрел на монету. – Обычно на заправках так и бывает. Значит, вы купили монетку, потом передумали и побежали за ним. Зачем? Чтобы вернуть деньги?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Чтобы доплатить.
Следователь обескураженно откинулся на спинку и замер. Потом тихо сказал:
– Ну, знаете…
– Вы мне не верите? – Дайнека несколько оживилась и придвинулась поближе к столу: – Дело в том, что это не первая монетка, которую я у него покупаю. Но за первую я недоплатила. А за эту и вовсе не рассчиталась…
– Хватит! – Кротов стукнул рукой по столешнице. – За идиота меня принимаете? Кто из нас двоих сумасшедший?
– Наверное, вы, – робко предположила Дайнека.
– Хотите, чтобы я закрыл вас в обезьянник?
– За что? – искренне удивилась она.
– За то, что врете и прикидываетесь дурочкой.
– Я не прикидываюсь. И, кстати: вы сами заподозрили меня в скудоумии. Разве не так?
– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул следователь. – Предположим, что вы хотели заплатить старику…
– Доплатить, – раздельно уточнила Дайнека.
– Доплатить, – язвительно повторил Кротов. – На каком основании? Зачем?
– Затем, что купленная монета стоит значительно дороже. По всему выходит, что при покупке я его обманула.
– Стало быть, хотите быть честной?
– Очень хочу, – согласилась она.
Следователь бросил взгляд на монетку:
– Но с чего вы взяли, что это барахло имеет какую-то ценность?
– Об этом рассказал папа…
– Римский?! – с издевкой выкрикнул Кротов. В отличие от него, Дайнека хранила выдержку:
– Мой.
– Ну, вот что… С меня хватит. Давайте поступим так: сейчас вы позвоните своему отцу и передадите мне трубку. И если он сообщит мне хоть что-нибудь вразумительное, мы продолжим.
– Подождите… – Дайнека расстегнула перекинутую через грудь сумочку, вытащила телефон и набрала номер отца. Она держала трубку возле уха до тех пор, пока не услышала, что он недоступен. – Мне очень жаль…
– Что?
– Папа вне зоны доступа, или аппарат отключен.
– Так я и знал! – Следователь взялся за ручку. – Теперь отвечайте четко и ясно. И только на конкретно поставленные вопросы.
Последующая часть допроса была очень скучной. Ни один из вопросов не дал возможность вставить лишнее слово. Кротов спрашивал о точном времени: когда было то или это? Он также записал координаты заправки, где осталась ее машина, и пообещал внимательно просмотреть записи с камер наблюдения. В его тоне, движениях и во взгляде сквозило крайнее недоверие и подозрительность.
