Седина изъела когда-то красивые волосы цвета только что вспаханной земли, но бодрости духа и крепости тела Август не утратил. Он без проблем вскочил на коня и отправился в город. Не стал нестись галопом, у него была уйма времени. И даже если бы Октавиан не успел вернуться до заката на виллу, всегда можно остановиться у друзей, детей или жены на худой конец. Вот она обрадуется.
Октавиан улыбнулся, представив её скачущей на загорелом юноше и их лица, когда он войдёт в спальню и представится.
– Хорошая шутка! Главное вовремя подобрать момент, чтобы ни у кого не остановилось сердце. Убил, пытаясь пошутить… Легендарно! На суде, правда, не поверят. Хотя возможно, сын, как Верховный судья, меня и помилует… или нет. Всем почему-то становится жалко плохих людей, когда те умирают.
Он ехал в тени двухъярусного акведука. Ряды арок уходили в обе стороны и терялись вдали. А приятное журчание воды успокаивало, говоря спешке нет.
В думах и грёзах Октавиан и не заметил, как конь начал отстукивать подковами по городской брусчатке. Патриций дёрнул за поводья и остановил животное. На мгновение забыл, зачем приехал, но почти сразу вспомнил.
«Старость начинает подглядывать из-за угла. Плохой знак!»
Вдруг Октавиану страшно захотелось пить. Он огляделся и приметил колодец с фигурой фавна. Из творения архитектора, хоть и не очень толкового на вид, била струя чистой родниковой воды. Мужчина слез с коня, подошёл, сделал несколько глотков и умылся. Усталость и жажду как рукой сняло.
– Теперь можно и в гости!
Он повёл верного коня под уздцы. Октавиан приехал строго по делам и не собирался тратить время, однако группа сенаторов в чёрных тогах его узнала, пришлось подойти.
– Октавиан Август?! – выкрикнул с улыбкой один из них. – Лет десять тебя не видел, уже стал думать о худшем.
– Прям как моя жена, – пошутил Август. Они рассмеялись и обнялись. – А что в чёрном? Умер кто-то?
Сенаторы нахмурили брови и переглянулись:
– Аппия Вилора зарезали на маскараде.
– Да? – Октавиан задумался.
– Обычно такие вести разлетаются быстро.
– Друзья мне рассказывают только о хорошем. Как-то всё не вовремя, но нужно проститься с человеком. Когда похороны?
– Завтра на рассвете!
– Приду, – он поклонился сенаторам. – К сожалению, мне пора.
«Столько дел, нужно успеть!»
Октавиан миновал несколько улиц, едва протиснулся через массы людей. Кто-то таскал корзинки, другие кормили кур, а третьи резали барана. Жизнь в городе не останавливалась ни на миг.
Август, наконец, добрался и, схватив кольцо на двери, постучал. Массивные деревянные створки, обитые железом, с трудом поддались и открылись.
– Мастер Октавиан, – произнёс раб, – чем могу быть полезен?
– Я хочу поговорить с хозяином, – потребовал Август.
– Макр Анроний не появлялся дома с празднования Дня города.
– День не задался с самого начала, – бросил Октавиан и уже собирался уходить, как услышал женский голос.
– Кто пришёл? – донеслось из дома.
– Октавиан Август, хозяйка! – сообщил раб.
– Впусти!
Раб забрал поводья и впустил гостя внутрь. Октавиан прошёл в центр дома и оказался во внутреннем дворе, где благоухал остров зелени.
«Мой дом – моя крепость!» – вспомнилась ему излюбленная фраза монолонцев о своих жилищах.
– Домна, – Октавиан поклонился хозяйке. Она отстраненно сидела в комнате предков своего мужа. Красные стены, а в нишах чёрные бюсты усопших.
– Пойдёшь его искать? – шёпотом спросила она.
