– В моём доме убили Народного трибуна и я…
– Кого-кого? – переспросил жрец Фавна.
– Народный трибун.
– Нашёл о чём переживать. Они мрут как варвары, только и успевай выбирать новых.
– Возможно, в ваше время так и было, а теперь эту должность занимают пожизненно лучшие из монолонцев.
– Вечно вы там за стенами придумываете… всё никак не можете остановиться.
– А вы безнадёжно отстали.
– Однако ты пришёл к нам за советом. Там ты его искать не решился.
На это Магн уже не нашел, что ответить, и промолчал, чем вызвал улыбки на лицах жрецов.
***
К вечеру жрецы водрузили на Магна венок и протянули нож, дабы он обагрил кровью жертвенных овец священное место. Связанным животным перерезали глотки и оставили брыкаться на камне.
Багровые лучи заходящего солнца разрезали опушку.
– Насыщенный цвет, – молвил с улыбкой жрец Фавна. – Твои дары приняты.
Тут они вдвоём стали с дикой скоростью и завидной сноровкой освежевать туши. Жрецы отрубили овцам головы, сделали надрезы на ногах, а затем принялись медленно, помогая ножом и тряпкой, снимать шкуру. В конце просто содрали её незамысловатым приёмом. То же самое проделали и со вторым животным.
Жрецы успели до захода солнца. Они постелили шкуры на землю, куда потом лёг Магн, а на его лице сделали несколько рисунков кровью.
– Теперь можешь засыпать, гражданин! Боги покажут будущее, если сочтут нужным, – произнёс жрец Фавна.
Второй ходил вокруг ложа, окропляя его водой из священного источника, и причитал:
– Владыка сна, даруй ему откровение, которого он так рьяно желает.
Глаза Магна закрылись не сразу, но, в конце концов, и затяжному бодрствованию приходит конец.
***
Магн проснулся под утро. Он вроде и выспался, но вот спину странно покалывало.
– Совсем вы, городские, разучились спать на земле, – с ухмылкой произнёс жрец Фавна, увидев кислую рожу патриция.
На опушке пахло жареной бараниной. Именно этот запах и голодовка побудили Тунния проснуться. Сопротивляться урчащему желудку он не смог.
Жрецы же, судя по довольным лицам и костям вокруг костра, доедали первую овцу. Вторую наверняка спрятали на запас. Кто знает, когда ещё к ним придёт нуждающийся и будет ли у него достойное подношение?
– Увидел, что хотел? – спросил жрец бога сна, обгладывая сочную косточку. От жира их бороды и руки поблёскивали на свету.
– Всё расплывчато… фрагментарно и запутанно, – произнёс Магн.
– Мхх, – жрецы переглянулись. – Значит, Боги показали тебе очень далёкое будущее.
– Но мне нужно знать, что делать сейчас! – крикнул Тунний и вскочил на ноги.
– Так это не работает. Боги показывают то, что действительно важно, и значит, сегодняшняя проблема незначительна или ты уже знаешь, как её решить.
– В Тартар ваших Богов! – бросил от бессилия Магн.
Он подошёл к вертелу с тушей, оторвал себе кусок мяса и понуро побрёл домой.
– Не переживай! – крикнул ему в след жрец Фавна. – Откровение теперь с тобой. С каждым часом, днём, годом оно будет всё чётче и чётче.
– Пустая трата времени, – прошептал себе под нос Тунний.
Раздосадованный таким исходом, он злился на всё вокруг: на ветки, бьющие по лицу, на траву под ногами и даже на самого себя. Домой патриций пришёл полностью вымотанным и опустошённым и снова завалился спать.
Октавиан Август
Октавиан встал до рассвета. Солнечные лучи ещё не успели омрачить ночную прохладу своим надоедливым теплом. Лошадь, приготовленная рабами, ожидала в конюшне и игриво била копытами о землю. Хозяин в последнее время зачастил в город, и, видать, животному такие перемены пришлись по нраву.
