– И что же мне надлежит делать на этом пути, даже если он и есть?
– То, что и всегда.
– Что же это? Я не очень понял, про что вы говорите, – признался Стэн.
– А чем ты был занят до того, как все это произошло? По-моему создавал разные полезные программы.
– Откуда вы это знаете?! – искренне удивился Стэн.
– Знаю.
– А что вы еще про меня знаете?
– Многое. Но не в этом дело. Сейчас главное не в том, откуда я знаю о твоей работе, сейчас для тебя важнее, что я здесь.
– Вы работаете на правительство Японии? – предположил Стэн. – Или на японскую разведку? А, может, на какую-нибудь электронную корпорацию?
– Ни на кого я не работаю. Вернее сказать, я работаю на всех.
– То есть? – не понял слов старика Стэн.
– Это ты поймешь потом. А сейчас я скажу тебе одно: я здесь нахожусь только для того, чтобы ты понял – главная задача жизни каждого человека состоит в том, чтобы настоящее сделать настолько приятным, настолько заслонить им прошлое, чтобы это прошлое умерло, чтоб к нему не тянуло. Пойми: ты никому кроме себя не нужен. По крайней мере, сейчас. Но разве быть нужным себе самому – мало? Что ты помнишь наиболее ярко из того, что было за последние сутки твоей жизни?
– То, что я пытался покончить с собой.
– Нет, это не выход, – убежденно проговорил старик.
– Почему?
– Потому что смерть это слишком легко. У тебя же есть выбор… Не слушай свою боль – из-за нее ты можешь пропустить что-то важное. Поднимайся, а не опускайся. Но поднимаясь в гору, имей мужество пройти по обрывистой тропе. Идя по снегу, имей мужество пройти по скользкому насту. В слове «мужество» заключен глубочайший смысл. Если на опасных поворотах жизни и на ухабах мирских путей тебе не хватает мужества, ты непременно застрянешь в какой-нибудь заросшей бурьяном яме.
– Истину трудно найти, если не знаешь правильного пути к ней.
– Дорога, на которой люди соперничают друг с другом, узка. Сойдя с нее, ты сможешь идти, куда хочешь по бескрайнему простору, и тогда весь мир и все дороги вселенной будут принадлежать тебе. На истинном Пути нет проторенных троп. Тот, кто им идет, одинок и в вечной опасности.
– Я и вправду одинок, – признался Стэн. – И вокруг меня непроглядная тьма.
– Лишь пожив внизу, узнаешь, как опасно карабкаться наверх. Лишь побывав в темноте, узнаешь, как ярок солнечный свет. Когда на сердце светло, то даже в темном подземелье блещут небеса. Когда же в мыслях мрак, то и при свете солнца плодятся демоны.
– Мои мысли давно уже спутались.
– А ты перестань думать. Над сосудом, в котором рыба протухла, роятся мухи назойливых мыслей. Выброси рыбу и омой этот сосуд, тогда и не будет мух. Когда в душе нет твердости, отвернись от красок и звуков мира, дабы мирские соблазны не смущали твое сердце.
– Я не падок до соблазнов мира.
– Но у тебя все еще нет стойкости.
– Это правда. Иногда я спокойно переношу трудности, а иногда – нет.
– Это оттого, что ты воспринимаешь трудности как наказание, а не как благо. Когда ты научишься принимать мир как Учителя, когда ты взрастишь в себе непоколебимую стойкость, тогда ты смело сможешь окунуться в любую скверну. Если сполна изведать сладость и горечь этого мира, то какие бы бури ни бушевали вокруг, ты и бровью не поведешь. Не бойся опасностей, не бойся смерти – тогда только ты и будешь жить.
– Я не боюсь смерти, – заверил своего собеседника Стэн. – Я боюсь, что не успею сделать то, что должен. Хотя не ведаю своего предназначения. Но ведь оно есть! Иначе зачем же я тогда родился? Коротать время между юношескими прыщами и старческими морщинами?
