– Увы, так ничего и не вспомнила.
– У тебя полно работы до возвращения мисс с пикника. Вечером всё семейство едет на бал. Нужно столько всего перегладить внизу. Надеюсь, ты ничего не напортила и не выдала своё сумасшествие?
– Кэролайн только сказала что-то про последнюю соломинку и про омлет. Завтракать отказалась. Может, она хотела поесть яйца?
– О, нет. Всё-таки что-то натворила. Да ты же её вывела из себя! Боже, ну всё, жди расплаты. А ведь я предупреждала, что домашняя слуга – лучшее место для раба. Теперь, мамушка, верно, тебя отправят гнить на плантацию, – Роуз начала причитать, хватая меня за плечи, чуть ли не плача. – Ты должна взять себя в руки, чтобы не сделать ещё хуже. Ради себя.
Моя темпераментная пессимистка-проводница показала подвальную комнату и удалилась на кухню. На лавке лежала высоченная стопка измятых белых вещей. Как я до этого поняла, хлопковые и льняные светлые предметы гардероба – исключительно нижнее белье, которого с учетом пыли и грязи в здешних краях нужно бессчётное количество. Ну, ладно, гладить-то я умею хорошо. Наверное…
Пару минут я вертела в руках металлическую конструкцию. Это, бесспорно, утюг. Похож. Но как он работает, хоть убей, не помнила. После немудреных манипуляций, верхняя часть приспособления открылась и внутри обнаружились угли. Ага, вот оно как хитро-мудро устроено.
Разложила на столе одну из штанин уже знакомого мне подобия развратных панталон. Эти были, видимо, по меркам здешних дам особенно изысканными и модными – по нижнему краю отделаны широкой полосой изящных белоснежных кружев (наверное, шёлковых) и чуть выше какими-то завязками-тесемками.
Щипцами положила горячие угли внутрь металлической штуковины и начала водить тяжелым предметом по ткани. Ничего. Будто игрушечным утюгом балуюсь. Мелькнула догадка поставить его на печь. Может, это так задумано?
Но сколько его держать? Сосчитала два раза до шестидесяти. Надеюсь, считать-то здесь не запрещено законом? Боже, как я запуталась уже. Почему всё так сложно? Вот я сама себе удивляясь, стою в каком-то подземелье и глажу чужие, можно сказать, трусы.
О, это другое дело, утюг рассекает, как пароход, белые волны исподнего, оставляя за собой идеально ровную гладь. Нехитрая наука.
Но тут носом почувствовала запах паленой ткани.
Святые небеса, вот же дурья башка! И что теперь делать? Ведь и идиоту понятно, что хлопок и шелковые кружева не гладят с одним и тем же жаром. Теперь здесь дыра. Но у них же таких десятки. Наверное…
– Нелли!
Я вздрогнула от неожиданности. Боже, чей это голос доносится? Ну, почему, почему так не вовремя?
Нужно было срочно куда-то спрятать испорченную вещь. Но куда? Крик приближался. Стук каблуков по каменным ступеням.
Сжечь в печке уже не успею. Еще пару шагов, и незнакомка окажется прямо здесь. Глаза бегали по тускло освещённой комнате. Время на раздумья истекло. Спрячу в карман передника…пока.
– Нелли! Да что с тобой такое? Я должна ещё за тобой бегать?
Понятия не имела, кто эта женщина. Похоже, что хозяйка, но как её зовут?
– Как ты позволила Кэролайн отправиться на пикник чуть ли не голой? С утра.
– Она сама выбрала такое платье, – неожиданно громко ответила я, смотря в упор на молодую госпожу.
– Да что ты себе позволяешь? Будешь дерзить мне? Тебе ли не знать, что не приличествует молодым леди ходить с совершенно голыми руками и обнажать декольте средь бела дня. Да она же почернеет, совсем как ты, на солнце. Мне так подурнело от её вида и поведения, что пришлось почти сразу же вернуться домой. Боже, она была голодной, словно её не кормят перед выходом в свет. Чем она завтракала?
