– Игра уже началась, мышка, – оторвав свой взгляд от листочка и посмотрев мне в глаза, перевёл Фобос.
То слово последнее, которое я не смогла перевести, вспороло сознание. Я где-то его уже слышала. Точнее, знала, была уверена, что меня так называл один из четвёрки.
Прищурив глаза, тихо спросила:
– Расскажешь, чья она?
– Не думаю.
Мы застыли в той паутине недосказанности и лжи, которая кружила вокруг того злосчастного ужина в поместье Шарлевилль. Тишина была оглушающей, и это всегда нравилось мне в Брон холле. Здесь было столько отдалённых секций, которые я знала наизусть, и они давали то самое чувство уединения. Но сейчас в компании Фобоса я не могла испытать той же защищённости. Скорее давящую угрозу и въедливый ужас.
Фобос подошёл медленно, контролируя каждое своё движение. Его волосы пепельного оттенка легли тенями на лицо, делая его более острым и устрашающим. Мне хотелось сделать шаг назад, но я застыла, парализованная ядом чувств в его взгляде. Фобос резко поднял руку, и это заставило меня отклониться.
– Тише, только не ори, – шепнул он, подставив ладонь, чтобы я не ударилась о книжную полку позади. – Я ещё не вступил в игру, бояться нечего.
Он протянул записку в ожидании, когда её возьму. Выхватив листок, сглотнула и поддалась чувству тревоги, нарастающему в груди, сбежала. Просто развернулась и пошла прочь без оглядки, чувствуя, как взгляд Фобоса сверлит мне спину. Жалит и удушающим хватом сворачивается на шее.
Прохладный воздух остудил пылающую кожу, когда, толкнув дверь, выбежала на улицу. Не останавливаясь, поспешила к общежитию и только когда вошла в комнату, закрыв дверь, выдохнула сдерживаемое напряжение. Какое-то движение заставило меня вскрикнуть. Прижав ладонь к губам, уставилась на своё отражение, понимая, что это была я. Зеркало, расположенное на стене при входе, не самое удачное решение, но нас никто не спрашивал, когда проектировал комнату. Пожалуй, я просто придираюсь, ведь будь то зеркало напротив моей кровати, это напугало ещё больше.
Найти красную свечу на своей тумбочке не то, чего я ожидала, но теперь это казалось самым ожидаемым шагом от всадников. Выбирая жертву на будущий год, они оставляли свечу, как предупреждение. Так, всадники делали всегда, как первое предупреждение, а после зажигали, что означало, игра началась.
Когда я взяла её в руки, они дрожали. Записка, преследование, взгляды, всё сводилось к этому моменту, который всадники решили сделать более претенциозным и официальным. Словно громко заявляли, что теперь я попала в их сеть и не смогу выбраться, пока не закончится учебный год.
– Чёрт! – воскликнула, запустив свечу в стену.
Как раз в тот момент дверь открылась и на пороге застыла изумлённая Лили.
– Что произошло?
Она посмотрела на пол, где лежала свеча, и тихо выругалась.
– Похоже, ты пророчица или ясновидящая, – пробормотала горько я.
– Послушай, всё не так плохо. Мы справимся.
– Мы? Ты серьёзно?
Лили подошла ко мне и схватила за плечи, пытаясь достучаться.
– Да, мы справимся, я не оставлю тебя одну и помогу.
Покачав головой, отстранилась и тяжело осела на кровать, понимая, что выбора нет. Я столько раз видела, как студенты получали красную свечу, за исключением Береники де Вир, и знала, что их ждёт. Первый адовый круг начнётся в ночь Кровавой луны, когда всадники проводили отбор в своё элитное общество.
Красная свеча, которую они оставили на моей тумбочке, просто кричала о том, что мне не удастся выкрутиться, но я не могла играть по их правилам. Понимание того, что мне предстоит испытать, давило, уничтожая крохи гордости и упрямства. Я так хорошо изучила всадников и знала обо всех ловушках, которые они могут устроить. Это и страшило.
