Господин Ху оглянулся на обезьяну, потом повернулся обратно к окошку и твёрдо ответил:
– Он сопровождает меня.
Привратник сомневался:
– Если вдруг окажется, что ты лишь выдаёшь себя за Стража… Ох, какой приём тебя ждёт!
– А что ждёт тебя, если я тот, кем назвался, а ты меня не впустишь! – низко и грозно прорычал тигр. – Хочешь рискнуть?
Глаз моргнул. Стало слышно, как с обратной стороны двери, скрипя, отпираются массивные засовы. Дверь отворилась. Из-за неё раздалось недовольное бурчание:
– Пускай это будет на вашей совести. Особенно на твоей, Мистраль.
– Да уж не на твоей, – холодно бросила она в ответ.
Привратником оказался краб ростом приблизительно по пояс Тому. В смотровое окошко он выглядывал, стоя на маленькой стремянке. Его красный панцирь украшал потёртый золотой узор, но большую часть тела покрывали пятна пурпурно-зелёного мха, росшего почти сплошь. Войдя, Том увидел, что дверь на самом деле сделана из железа, а деревянные доски просто прикручены к ней снаружи. Мальчик оглядел помещение. Стены тоже были железными. Настоящая оборонная застава. Но кого она защищает?
В комнате почти ничего не было. Только в углу валялось одеяло, на столе стояла электроплитка, и работал маленький телевизор. Три стены комнаты были исписаны мистическими символами. А задней стеной помещение полностью, от пола до потолка, выходило в огромный аквариум. Вполне возможно, когда-то в нём и вправду выставлялась ламинария. Однако нынче он был пуст, смотровое стекло было убрано.
Привратник надменно скрестил клешни:
– Ждите здесь и не вздумайте ничего трогать. Я отправлю послание его величеству.
Он бочком переместился к ещё одному небольшому аквариуму с водой, который Том сначала не заметил, и, с необычайной ловкостью достав откуда-то палочку, начертал на стенке непонятную диаграмму. Потом опустил клешню в воду и стал что-то писать на боку находящейся там рыбы. Рыба покорно ждала, только слегка вздрагивала, словно от прикосновений стилуса ей было щекотно. Под острым кончиком чешуя начинала светиться, и вскоре рыбий бок был сплошь покрыт заковыристыми письменами. Том решил, что это символы, из которых состоит письменность драконов.
– Быстро в зимний дворец, а я посмотрю, чем тебя угостить, – пообещал привратник.
Рыба исчезла.
– Король пребывает в зимнем дворце, а не в летнем. Примечательно… – заметила Мистраль.
Перебирая ножками, краб боком вернулся к телевизору, коротко бросив в ответ:
– Много же ты пропустила…
– Вот как? Что, например?
Краб уставился в телевизор одним глазом на длинном стебельке. Второй глаз косился на дракона.
– Хватало нам и Клана Девяти… Устраивает набеги, грабит наши земли… Так теперь ещё и новая напасть… Рыскает тут и там прямо по нашим владениям. Никто не знает, когда и откуда ждать беды.
– Выходит, и в море неспокойно, как и на суше… – пробормотала обезьяна.
– Вода – стихия Ваттена, – ответил тигр. – В океане он становится ещё сильнее.
– Может, и так, а может, и нет. Мы, драконы, древнейшая раса, но и мы не знаем всех тайн океана. А значит, не знаем и всех врагов, которые в нём обитают. Возможно, это новая опасность, неизвестная нам до сих пор, – предположила Мистраль. – И всё же как странно, что она появилась именно сейчас, когда Ваттен поднял голову…
– Кто бы говорил о странностях! – привратник фыркнул, пустив пузыри. – Сколько служу, не припомню таких подозрительных личностей, как вы.
