– Теос Кима… – с упоением прошептала она, – я была в сказке? В жизни-то так не бывает… Спасибо тебе, Теос Кима…
– Ничего нет сказочнее самой жизни, – промолвил дельфин. – Что-то подсказывает мне, будто мы с тобой ещё встретимся. А пока войди-ка в воду… Слышишь?
Дафна послушно ступила на мель. И вдруг услышала знакомый, до скрипа простуженный и родной голос Пепе. Та шептала:
– Рассвет ждут на берегу Лана.
Рассвет вновь разбудит снега и ветра.
С закатом вода умирала.
С рассветом вода ожила…
С рассветом, с рассветом, с рассветом
Вернись, растопи свой очаг.
С рассветом тебя призываю.
С водою солёной в очах…
Ступай на холодную землю,
Чтоб верой её обогреть.
Рассветы смывают скверну.
Вода не даёт истлеть.
– Я слышу! Я поняла! – воскликнула Дафна. – Как же мне вернуться? – спросила она дельфина.
Но тот исчез. Как исчезала и сама ночь, уступая небо солнечным лучам. И только они коснулись моря, как Дафна заметила на поверхности воды старую, потрёпанную верёвку. Она покачивалась на ленивых волнах, и те играючи отдаляли её от берега. Дафна, как заворожённая, последовала за ней. Отчего-то верёвка напомнила девочке неуловимый мышиный хвост – привет от Сальвадора. И стоило ей протянуть к нему свои руки, как хвост-верёвка мигом обвил ладони Дафны и потащил её за собой со скоростью каракатицы.
Позади остался апельсиновый рассвет и плескающиеся в забвении поющих волн ранние чайки.
Удар иной реальностью пришёлся по лбу. Дафну выбросило из бурлящей стены на скрипучий берег гостиной. Всю в тине, мокрую и хорошенько подсоленную. В таком виде она прохлюпала перед остолбеневшими от ужаса Сальвадором и Марлен.
– Вот я и дома, – покачиваясь на ногах, объявила девочка.
Мышонок и муха сидели с раскрытыми ртами, их глаза дёргались по переменке в такт тикающим часам.
– Всё расскажу. Позже, – выдохнула Дафна. – Мне бы полотенце… и чаю!
Сальвадор обиженно вырвал из рук Дафны верёвочку-выручалочку и, подбоченившись, полез под стол. Марлен полетела за ним. И тут Дафна поняла, что не кто иной, а её маленькие друзья пришли ей на помощь там, в дальних краях. Девочка кинулась за мышонком и мухой, чтобы поблагодарить. Но тут из её рук что-то выскочило и заметалось по полу, заблестело, заворожило. Сальвадор и Марлен, затаившись, следили за движением. Там, среди блуждающих пылинок, рассыпались чёрные и белые жемчужины, морские звёзды размером с ноготок – красные и жёлтые, золотая чешуя и серебряные нити. Дафна попыталась собрать всё это богатство, чтобы поскорее спрятать, но жемчуг так расплясался на дощатом полу, что разбудил своими прыжками Мирру.
– Дафна! Дафна… Ты уже собираешься в школу? – спросила Мирра, стараясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь заспанные глаза.
И, пока она ворочалась, Сальвадор и Марлен переловили весь жемчуг и спрятали его за камином. Вот причесать и переодеть Дафну в одно мгновение было сложнее. И она с превеликой неохотой показалась матери.
– Ах, Дафна! Повернись-ка! – попросила её Мирра. – Да что с тобой? Какая ты взъерошенная… Дафна, подойти же ко мне. Всё как в тумане. Голова идёт кругом.
– Мамочка, ты поспи ещё. Уже совсем скоро я во что бы то ни стало принесу тебе лекарство, – пообещала Дафна. И, одеваясь на ходу, попросила Сальвадора и Марлен: – Присмотрите за ней? Знаю, я – гадкая хозяйка. Ни спасибо вам, ни пожалуйста. Но мне нужно спешить. Давайте жемчуг и всё остальное… Ну?
