– Вы заблуждаетесь на наш счет, – сказала Эмили. Под свежей простыней, скрывавшей газеты и мокрую юбку, она выглядела как невинная девушка – чистая, неприступная, с обращенным вовнутрь взором. – Вы считаете нас какими-то бродягами, но это не так. Мы законным образом женаты, у нас обычная квартира, с мебелью. И ребенка мы запланировали давно. Мы собираемся даже использовать службу доставки пеленок. Я уже созвонилась с ней, мне сказали, чтобы я сообщила, когда родится ребенок, и их сразу начнут доставлять.
– Понятно, – покивал доктор. Судя по всему, слушая Эмили, он получал удовольствие. Спутанная борода его покачивалась вверх-вниз, помпон на шапочке подпрыгивал.
– Мы спланировали каждую мелочь, – продолжала Эмили. – Колыбельку покупать не станем, это излишество. Пока будем использовать обшитую изнутри тканью картонную коробку.
– О, чудесно, – восторженно согласился доктор.
– А когда она вырастет из коробки, закажем алюминиевую детскую кроватку, которую видели в каталоге. Ее легко приспособить под любой матрас. Какой смысл обзаводиться кучей всяких вещей – колыбельками, прогулочными колясками, резиновыми ванночками? Алюминиевая кроватка хороша еще тем, что ею можно пользоваться в отелях или в чужой квартире. И разъезжать с ней удобно.
– Разъезжать, да, – эхом отозвался доктор и зажал ладони между коленей, накреняясь вместе с быстро описывавшей кривую «скорой».
– Но мы не… я хочу сказать, мы иногда выезжаем, но только для того, чтобы давать представления. Где-то за городом люди хотят посмотреть «Белоснежку» или «Золушку». Однако ночуем мы почти всегда дома. Просто мы люди не инертные. Вы неверно о нас думаете.
– Разве я называл вас инертными? – спросил доктор. И посмотрел на Леона: – Называл?
Леон пожал плечами.
– У нас все продумано, – сказала Эмили.
– Да, я вижу, – мягко ответил доктор.
Леон откашлялся.
– Кстати, – сказал он, – мы еще не поговорили об оплате.
– Оплате?
– Ваших услуг.
– О, за неотложную помощь денег не берут, – сказал доктор. – Разве вы этого не знаете?
– Нет, – ответил Леон.
Он и доктор словно старались переглядеть один другого. Леон приподнял подбородок, и свет упал на его скулы. Он был из тех мужчин, которые выглядят постоянно готовыми дать отпор – челюсть выпячена, плечи напряжены.
– Я не принимаю даровую помощь, – сказал он.
– Кто же говорит про даровую? – ответил доктор. – Я ожидаю, что вы назовете в мою честь ребенка.
Он засмеялся – хрипло, взъерошив дыханием бороду.
– А как вас зовут? – спросила Эмили.
– Морган, – ответил доктор. – Гауэр Морган, – уточнил он.
Эмили сказала:
– Наверное, мы можем использовать инициалы.
– Да я пошутил, – ответил доктор. – Неужели вы не поняли?
Он порылся по карманам, нашел пачку «Кэмел», вытряс из нее сигарету.
– Это была шутка, – повторил он.
– Так насчет платы… – начал Леон.
Доктор вынул сигарету из губ, вгляделся в надпись на кислородном баллоне.
– Дело в том, – сказал он, возвращая сигарету в пачку, – что мне сегодня нечем было заняться. Жена отправилась с дочками на свадьбу: ее брат снова женится.
Он ухватился за плечо Леона: «скорая» сворачивала на подъездную дорожку. За окнами мелькнул щит ТОЛЬКО СКОРАЯ.
– Дочери подросли, – продолжал доктор, – у них появились женские дела – с матерью, и отец им не больно-то нужен. Каждая из них казалась, когда появлялась на свет, такой новенькой. Я питал большие надежды, был совершенно уверен, что мы не наделаем ошибок. Наслаждайтесь вашей девочкой, пока сможете, – посоветовал он Леону.
