Тогда начал выяснять, как обстоят дела у простых жителей. Таких, как моя соседка.
Взгляд снова привлекает Ника.
Интересная она. Привык к тому, что обычно нравилось девушек пощупать, а на такую и смотреть в радость. Губы мягкие кусает, дышит часто, «дыньки» плавно вздымаются. Чего-то хмурится Мандаринка, ушко правое потирает.
Всхлипывает жалобно.
Не могу, блин.
– Что такое? – рукой останавливаю поток льющейся информации от Нины.
– Сережку потеряла, – хнычет.
Показывает мне вторую, слева. Стекляшка вроде обычная. Вряд ли у простой медсестры бриллианты в половину уха?..
– И что так переживать?.. Подумаешь! – хмыкаю.
Ника с помощью одного только взгляда четвертует мое лицо.
Скальпель, блин.
– Переживаю – значит, есть из-за чего… Вы… Ты не помнишь… Вчера… – теперь смотрит на Нину выжидающе, словно пытается сделать так, чтобы она исчезла. – Сережка вчера была?..
Вспоминаю прошлую ночь. Ощущения ее тела, касания, мягкую, податливую влажность. Смотрю вниз, поправляя скатерть, которая уже не справляется с масштабом трагедии.
– Насколько я помню, вчера была… – хрипло отвечаю.
– Блин… Значит, здесь где-то потеряла…
Ника оглядывается по сторонам. Недоверчиво, даже с подозрением смотрит на Альберта. Тот, обидевшись, отворачивается к стене.
– Продолжим, Константин Олегович? – чуть нервно спрашивает моя соседка.
– Да, – с неохотой отвечаю, быстро вытряхивая из головы образы вчерашней ночи.
Это все гребаный трудоголизм.
Был бы алкоголиком, как Левка подумал, давно бы расслабился и потрахался.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
