Морозко. Легенда о последней невесте - страница 16

Порефлексировала. Легче не стало. Сейчас ещё у Душеньки спрошу!

– Марфуш, а кто из ваших парней ходит в таком красивом чёрном полушубке с серебряным шитьём и чёрной шапке? – я аккуратно отрезала кусочек хлеба и принялась жевать.

– Никто. – она удивлённо уставилась на меня. – А где ты его видела? Возле птичкиных?

– Кого? – я чуть не подавилась горбушкой.

– Забудь. – девка замахала руками. – Был один. Он, говорят, с чёртом связался.

Любопытство моё только разгоралось. Что за тип такой? Есть у него имя?

Мориарти? Сиверус Снейп? Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах? Конный эсэсовец из Средиземья? Внутренний голос, заткнись!

Пойдём рассуждать логически. Никто о нём раньше не заикался, но я могла его видеть. Мельком. Значит, Бонд из сна может быть вполне реальный человек. А если о нём такое говорят, то не он ли стоял вчера за сараем с алканом Терентием? Для каких таких дел ему понадобилась чужая девка, я уточнять не буду.

Следующая догадка была ещё хуже – уж не он ли вытащил меня сюда из моего мира? Тогда мне нужно отыскать его и любыми хитростями добиться возвращения домой.

– Как найти этого… безымянного? Где он живёт?

– Никто не знает. Он сам приезжает, когда им надо.

– Им?

– Его хозяину.

– Он крепостной что ли? А, его хозяину – чёрту!..

Ну вот, опять облом! Но черти вроде из христианского времени уже – раньше у славян что-то другое было.

– Ладно, Марфуш, мы не о том сейчас. Надо тебя в порядок немного привести – губы, брови, ресницы.

– Тащить косу и сметану?

– Нет, постараемся обойтись. – я вытащила свою косметичку. – Садись и не задавай глупых вопросов!

«И никто не умеет сопеть, как Гастон!»

Колодезный сруб был окружён подобием невысокого заборчика из двух жердей с каждой стороны. Видимо, для того, чтобы местным было на что опереться спиной или другой важной точкой, когда поход за водой затягивался из-за обсуждения жизненно важных новостей.

Впрочем, сейчас тут собралась молодёжь, которая пришла будто и не за водой вовсе. Несколько местных девиц в шубейках и красивых платках оккупировали две дальние стороны ограждения, вокруг них вертелись парни с шуточками, хиханьками да хаханьками. Шустрый блондинчик перебегал от одной группки к другой, вертя в руках балалайку, а другой кавалер, прихрамывая на левую ногу, таскал с собой бубен и время от времени мерзко сморкался в снег. Третьего парня я узнала – это он попался нам на въезде в деревню. Матвей, Душенькин интерес. Он не бегал и не суетился, а занял устойчивую позицию, бесцеремонно обнимая за талии сразу двух красоток, которые румянились и стыдливо улыбались.

Все уставились на нас, но сногсшибательного эффекта Прокофьи Людмиловны моя подопечная не произвела – так и знала, что теней и накрашенных ресниц для преображения будет мало, следовало гардероб обновить!

– Кто к нам пожаловал! – громогласно объявил балалаечник. Его инструмент при этом издал грустный трунь.

– Зубоскалы окаянные! – покачала головой проходившая мимо бабка с санками.

– Добрый день всей честной компании. – постаралась улыбнуться я. Видела, что моя клиентка уже заливается краской без всякой свеклы, бормоча слова приветствия.

Вице-мистер Большие Берёзищи что-то нашептал своим подружкам, они в ответ рассмеялись настолько вульгарно, что даже мне стало неуютно. Зачем я только потащила Душеньку сюда! Надо было хотя бы сарафан ушить.

Она неумело крутила ручку, ведро со скрипом поднималось – долго, ой, как долго!