– Жаль, что я её не застала, – посетовала Лёлька, – А вам, тёть Дуся, если помощь нужна, так вы мне скажите, я тоже буду приходить, что нужно тут делать.
– Спасибо, Лёлечка, да ничего, я пока и сама справляюсь, в этот гол Глаша и хозяйства поубавила, куда нам столько.
Попрощавшись с Евдокией Трифоновной, Лёлька медленно пошла в сторону дома. Жаль, что не увиделась она с бабушкой Глашей до её отъезда, а теперь когда придётся встретиться, неизвестно. До этого, несмотря на запрет мужа и все его доводы, Лёлька всё равно нет-нет, да и заглядывала в уютный дом в Почтовом переулке. А вот сама бабушка Глаша словно бы и чувствовала, что муж Лёльки такими визитами недоволен.
– Ты, Лёлечка, обо мне не беспокойся, нечего мужа сердить да ко мне, старухе, мотаться. Я ведь знаю, что про меня на селе болтают. В семье раздор сеять не надо, послушай меня, старую.
Лёлька хоть и уверяла Глафиру Трифоновна, что ничего такого она про неё не слышала, но глаза в сторону отводила, и от проницательной старушки это не могло укрыться.
Сейчас, когда безветренный, приятный морозный вечер так располагал к прогулке, Лёлька вспомнила, как она приходила раз проведать бабушку Глашу, но вот войти к той не решилась….
Тот вечер был не таким приятным, погода вдруг словно взбесилась, неожиданно налетел ветер, потом заморосил то ли дождь, то ли уже снег. Лёлька тогда возвращалась с дежурства и решила по пути заглянуть к бабе Глаше, непогода неожиданно застала её на половине пути. До дома Глафиры Трифоновны оставалось меньше, чем до дома, и Лёлька решила не менять своего намерения, только зашагала скорее.
Она уже подходила к знакомому дому в Почтовом переулке, когда увидела, как в его калитку торопливо зашла какая-то женщина, опередив саму Лёльку всего шагов на двадцать. Лёлька чуть сбавила ход, не зная, как поступить. Силуэт женщины, спешащей во двор бабушки Глаши, был Лёльке незнаком, это точно была не Евдокия Трифоновна, часто гостившая у сестры… Теперь Лёлька и думала, стоит ли идти в гости, не хотелось оказаться нежданной гостьей, мало ли, какие дела были у той женщины, что спешила в дом.
– Ну, чего опять пришла? – услышала Лёлька недовольный голос бабы Глаши, когда та отворила дверь на стук незнакомой женщины и вышла на крыльцо, – Я же сказала, не буду я такое делать, что ты…
Незнакомая женщина что-то негромко говорила, слышно было, как она плачет навзрыд, тут Лёлька точно решила, что разговор у хозяйки дома и её гостьи не предполагает лишних ушей, и повернула назад, пока в осенней непогожей темноте её не заметили.
Теперь же, вспоминая тот вечер, Лёлька жалела, что хотя бы не показалась тогда бабушке Глаше. А то получается, что после того их разговора, она будто послушалась мужа… и решила, что такая дружба ей ни к чему. Нехорошо как-то было на душе у Лёльки, хмурила она брови, вытирая с лица растаявшие снежинки. Ну, что сейчас сожалеть о сделанном, если так уж получилось… Лёлька грустно вздохнула, она уже скучала по бабе Глаше, по их неспешным разговорам, таким умиротворяющим. И Лёльке очень хотелось сообщить Глафире Трифоновне о том, что она в положении, но теперь вот сколько придётся ждать до встречи… Ничего не поделаешь!
Через несколько дней домой неожиданно вернулся Володя, хотя Лёлька ждала его возвращения только через неделю.
– Я спину потянул, – сообщил он жене, бросая в прихожей свой рюкзак, – И пока река не встала, отпросился у Пантелеева домой, с лесничим нашим.
