– Нет!
– Что – нет? – стуча зубами ответил Володя на категоричный возглас жены.
– Я не стану ничего пить, никаких таблеток и прочего!
Володе на миг показалось, что Лёлька смотрит на него прежним, осмысленным и умным взглядом, и от этого у него вообще всё в голове перемешалось.
– П… почему не будешь то? Доктор же сказал… Гладков… он оставил пачку целую… Почему…
– По кочану! Гладков, говоришь? А ну, покажи пачку!
Вообще не понимая что же происходит, Володя снова сходил в кухню и принёс таблетки, ступая окоченевшими ногами по холодному полу. Лёлька взяла из его рук лекарство, внимательно рассмотрела его прочитав название при неярком свете лампы. Потом самолично вынула таблетку и проглотила.
– Слушай… может и мне можно, от нервов? Ты же медик, знаешь? – спросил Володя, у которого поджилки так и тряслись, – А то у меня тоже… душа не на месте после всего этого.
– Хочешь, так пей, кто не даёт, – сказала Лёлька, поёжилась, завернулась в одеяло и отвернулась к стене.
Володя подумал и таблеток пить не стал. Он так и лежал в темноте, выключив лампу и опасаясь тревожить жену, чтобы тоже укрыться одеялом. Было холодно и жутко, он пытался определить по спокойному дыханию жены, спит она или нет, но так и не смог. Самому же ему спать хотелось неимоверно. Но он боялся даже на секунду прикрыть глаза! Кто знает, что ещё отчудит эта ненормальная!
Помучавшись около часа и не выдержав пытки, он тихо поднялся. Ступая на цыпочках и дрожа от холода, Володя сел на стул в кухне, привалившись к чуть тёплому боку печи. Он не мог заставить себя вернуться в комнату, к жене, и спокойно уснуть рядом с ней. Выставив в ряд у печи все три имеющихся у них стула и добавив древний табурет, он расстелил на них невесть откуда взявшийся в их доме старый тулуп, примостил под голову свой походный рюкзак, и улёгся, накрывшись своей курткой.
Что же такое происходит, вовсе не этого он ожидал, связав свою жизнь с умной и заботливой Лёлькой…
Пришедший на следующий день Гладков застал Лёльку в добром здравии, хозяйничающую в кухне. Стукнув негромко в дверь, доктор появился в узкой прихожей в клубах морозного пара и снял с озябшего носа свои замёрзшие очки.
– Ох, ну и стужа, я вам скажу! Оправа чуть к носу не примёрзла! – он прищурился, вглядываясь в Лёлькино лицо и мельком глянув на притихшего Володю, который примостился в углу кухни с луковицей и ножиком в руке, – Ну, я смотрю, дела у нас пошли на лад? Прекрасно, прекрасно…
Пока доктор говорил с пациенткой, внимательно слушая её речь и пристально глядя в глаза, Володя же постоянно пытался незаметно подать доктору знак, что ему нужно поговорить с Гладковым с глазу на глаз. Но доктор словно бы и не замечал его и продолжал говорить с Лёлей.
– Владимир, я вас прошу…. Прогуляйтесь хоть бы вон до колонки по воду, мне нужно задать Лёле пару вопросов наедине, – сказал вдруг Гладков, чем Володю удивил и даже напугал, судя по его побелевшему лицу.
– Зачем? Я могу на крыльцо пойти постоять, – пробурчал Володя, недовольно хмурясь, – Что за секреты…
– Мне повторить понятнее, или мы по-хорошему договоримся? – поднял брови Гладков, и Володя, несмотря на всё упрямство, начал натягивать на себя куртку.
Когда он вернулся с ведром воды, то увидел, что Лёля собирает сумку, а доктор сидит у стола и что-то пишет в своём блокноте.
– Я решил, что вашей жене будет лучше сейчас в стационаре, – сказал Гладков не глядя на Володю, – Она, как медик, со мною тоже согласилась. А вас самого я прошу подойти сегодня ко мне, часа в четыре пополудни, поговорим и кое-что обсудим.
