Морозов - страница 20

Денис подошел к окну и заговорил глухим голосом:

– Когда-то мир не делился на цвета. Было зло и те, кто с ним боролся.

– Это было давно, – вторил ему монах.

– Зло порой принимает причудливые формы.

– И то верно. – Никон насупился.

– И даже мастер Феоктист поддался темной стороне, хотя не был ее адептом.

Все присутствующие закивали головами.

– Так почему темный не может служить добру, если он этого желает? Разве зло творится лишь ночью? Почти каждый ребенок был зачат во тьме.

Никон заворчал что-то нечленораздельное.

– И мир принимает всякого. Дайте шанс юноше доказать, что темные могут служить свету. Так что вы скажете, мастер Никон? – мягко поинтересовался Денис, как только чайник опустел, а гости немного расслабились и разомлели. И я их понимал. По телу растеклась слабость. А голова слегка кружилась, как будто я выпил немного пива.

Никон вздохнул.

– Так и быть, мастер Морозов. Только из уважения к вашему покойному батюшке, да будет он славен на Той стороне. – Мужчина коротко осенил себя знамением. – Но назначу вас поручителем. И если ваш брат перейдет на темную сторону – отвечать придется и вам.

Язык представителя комиссии слегка заплетался. А на щеках появился едва заметный румянец. Денис кивнул, соглашаясь с выставленными условиями. И Никон достал из папки лист бумаги и ручку. Тут же принялся быстро заполнять форму.

– И еще, – не отрываясь от заполнения, добавил он, – сбор за прием будет… скажем… тройной.

Денис поморщился, но снова кивнул.

– Основную сумму перечислите на счет Синода с пометкой «Пожертвование». Вот. – Никон закончил заполнение и протянул лист Морозову. – Ознакомьтесь и подпишите.

«Братец» взял бумагу, пробежал по ней взглядом и вывел витиеватую подпись. Передал бумагу мне.

– Где галочка, – пояснил он.

Я взглянул на лист, на котором красовались ломанные буквы, больше похожие на руны старшего футарка, которым обычно писали скандинавы. Внизу стояла галочка, где мне нужно было оставить автограф. С трудом разбирая буквы, прочитал содержание.

Как представитель дома Морозовых, я поступил на службу в Синод на должность ведьмака. Отныне моей задачей становился поиск и уничтожение чудовищ, на которых поступал контракт от представителей Синода.

Я пожал плечами и взял ручку. Коснулся листа, написал первую букву из автографа, которым я подписывал документы в родном мире. Но вовремя исправился и постарался скопировать подпись Дениса. Благо наши фамилии были одинаковыми. Передал документ Никону, и тот, с довольной улыбкой, убрал его в папку:

– Остались сущие мелочи, – напомнил он.

И Денис со вздохом достал из кармана пачку разноцветных купюр. Отсчитал несколько и протянул их Никону, который воровато оглянулся и поспешно убрал деньги в скрытое отделение папки, которое таилось на ее нижней стороне. Я на это едва заметно хмыкнул. Вот она, хваленая честность.

– Остальное через кассу Синода, – напомнил он. – Ну, бывайте… братцы. – На последнем слове он сделал ударение, но Денис и ухом не повел. – Да, кстати. Чуть не забыл.

Никон остановился, обернулся. Сунул руку в карман и достал какую-то вещь.

– Подойдите, юноша, – велел он, и я послушно выполнил то, что просили. – Итак, когда остальные бьются в мире в поисках единой истины, помни…

Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая, что я закончу клятву. Хм, ну, это было легко:

– Ничто не истинно, – ответил я, и Никон довольно кивнул.