Морозов - страница 9

Дальше начало происходить совсем уж странное. Мужик ползал по холодному бетону, чертя какие-то мудреные узоры. Круги, ломаные и извивающиеся линии и непонятные зигзаги.

– Так, ага. Эту сюда… вроде, – бормотал он, старательно выводя рисунок. Но в голосе мне почему-то послышалась сильная неуверенность. И у меня сложилось такое впечатление, что он и сам плохо понимает, что делает. Или совсем не понимает.

– Может, позвать кого? – спросил я осторожно.

Незнакомец вскинул голову, будто очнувшись от транса, и уставился на меня, словно до того не видел.

– Тебе в голову прилетело, мужик. Может быть сотряс… – Я запнулся, заметив, что сокамерник злобно ощерился. Бледные губы разъехались, обнажив металлические зубы.

– Не мешай, – прошипел безумец и вернулся к своему занятию.

Внезапно пол вздрогнул, а стены зашатались, словно началось землетрясение. И я аж подпрыгнул от неожиданности: мне показалось, что бетон сейчас треснет, и я провалюсь в расщелину, как показывают в фильмах-катастрофах. Но соседа это абсолютно не смущало.

– Хорошо, хорошо, – зачастил он. – Осталось немного…

Мужик замер на середине начатой линии и провел по ней вновь. По мне так ничего не изменилось, и царапина на бетоне была все такой же белесой, как и остальные. Но горе-художник посчитал иначе. Он разразился проклятиями. И обращены они были почему-то к спящему третьему сокамернику.

– Мерзкая тварь, – зашипел он, глядя на лежавшего на лавке бомжа. – Как можно было себя так запустить? Из тебя даже переход полноценный нельзя сделать!

Он поднялся на ноги, осмотрел свое творение, представляющее мешанину из царапин на бетоне. Но во взгляде мужика горела гордость. Будто он только что сотворил шедевр.

– Не хватает совсем немного, – задумчиво проговорил мужик.

– Снаружи что-то взорвалось, – напомнил о себе я. – Ты бы от двери отошел. Мало ли…

– Ты! – В мою сторону протянулся тонкий палец. – Сюда иди.

– Чего? – Удивился такому приказу.

– Сюда иди, – повторил мужик визгливым голосом. – Прямо сейчас!

– А не пойти ли тебе самому, – предложил без злобы, решив, что связываться с психом – себе дороже.

– Подчиняйся мне, – замогильным тоном продолжил сосед, и его рука затряслась, будто через нее проходил ток.

– Точно по голове прилетело, – посетовал я и отодвинулся к стене.

– Покорись! – завизжал мужик и вдруг метнулся в мою сторону с неожиданной прытью.

При этом сиделец ловко перескакивал через нацарапанные рисунки, не смазывая их подошвами ботинок. Я двинулся от него прочь, вдоль стены, стараясь сохранить дистанцию. Не то, чтобы я боялся незнакомца. Но найти неприятности в камере мне не улыбалось. А ну как потом меня обвинят в том, что приложил этого бедолагу по башке. И пришьют статью.

– Помогите! – выкрикнул я, в надежде привлечь хранителей порядка. – Хулигана зрения лишают.

Я и сам не понял, как бесноватый оказался прямо передо мной. Вцепился крючковатыми пальцами в руку и взвыл. От неожиданности я ударил его в ухо, отбрасывая прочь. Но мужик не отпустил меня. Вскоре под его пальцами кожа словно нагрелась. Я зашипел от боли и все же сумел избавиться от паразита, стряхнув его с руки.

Мужик упал на пол. Он снова принялся чертить свои идиотские узоры. А я отстраненно заметил, что с моего предплечья стекает кровь. Гаденыш поцарапал меня расстегнувшимся браслетом часов. А сами часы в момент возни соскочили с запястья и теперь лежали на бетонном полу. Я поднял их, чтобы при следующем ударе зажать вещицу в руке. С безумцами нельзя вести себя по-человечески.