«Двуногая», особенно та, которой явно не раз говорили, что она красива, чаще всего осторожна и недоверчива. Подходить к ней стоит, точно зная, зачем. А для этого надо понаблюдать и подумать. Ричи подогнул лапки и погрузился в созерцание четвероногой красавицы и её достойной «двуногой» компаньонши. Как она смотрит вдаль, когда думает, что её никто не видит. Как нервно двигается кончик её хвоста, когда она притворяется заинтересованной. Ах, как много деталей можно увидеть, если не дать очаровать себя! Если не очароваться самому.
Глава третья,
в которой встречаются святая Елена и пушистая Афина
Сначала из такси показались неправдоподобно длинные и стройные ноги в дорогих туфлях на высоченных каблуках. А потом – потом уже невозможно сказать, что стало следующим. Может, это было потрясающее платье от модного кутюрье, может, огромные солнечные очки на миловидном личике или шляпа с широкими полями, которые могут носить только очень красивые люди и не выглядеть при этом смешно. А может, это была корзинка, в которой гордо восседала кошка платинового цвета с красиво очерченными чёрным голубыми глазами.
Афина смотрела на мир лениво и свысока. Фотини совсем на мир не смотрела. Но это только на людях так, только когда они покидают дом, в котором разбросанные там и сям мягкие игрушки, в котором повсюду пустые бутылки вина и обертки от шоколадных конфет. Это там, дома, Афина и Фотини простые и смешливые. Там узкие лодыжки Фотини закрыты тёплыми носками, а Афина носится как ненормальная за игрушечными мышками. Там они засыпают в гостиной на диване перед экраном, где чередуются цветные картинки под аккомпанемент простых мелодий.
Когда Афина впервые встретилась с Фотини, на мир она смотрела запуганными глазами. Смотрела снизу, из-под груды хлама, на какой-то помойке в Салониках.
Свою мать Афина почти не знала. Она помнила её нежный и тёплый запах, её шершавый язык, но ни разу толком не видела. Афина и ещё двое таких же нежных комочков, её братьев, целую неделю провели в обнимку со своей матерью. В то утро, когда у Афины правый глаз стал слегка приоткрываться, она увидела изящный, но очень размытый силуэт кошки, выпрыгнувшей из коробки. Этот дымчатый абрис был её матерью. Она убежала на пару минут утолить голод и больше не вернулась. На задворках крохотной таверны, где мать-одиночка хотела перехватить немного объедков, её задрали бойцовые собаки какого-то «двуногого», пожиравшего внутри огромные порции двуножьего корма.
Сначала Афина и её братцы боязливо молчали. Затем ужасно проголодались. Очень хотелось пить. Братья всё время плакали. Афина хотела их успокоить и начала повторять движения, которые помнила, – она обнимала братьев и вылизывала их шерсть. Это было мучительно. Жажда не давала слюне образовываться, язык резало, в рот попадала шерсть.
«Спите, спите! Сон прогонит голод», – шептала она фразу, которую запомнила от мамы. Когда у Афины полностью открылись глаза, она увидела, что один из котят утром не проснулся. Зато в углу коробки образовалась лужица дождевой воды. С жаждой проблем больше не было, но голод становился невыносимым. Котята начали громко мяукать, уже не надеясь на возвращение матери, они просто всё время кричали, чтобы хоть кто-то подошёл к ним, если в этом мире кто-то вообще есть.
Тогда котят чудом нашёл их отец. Он даже не знал об их существовании, а если бы и знал – это вряд ли бы что изменило.
