Морские рассказы - страница 2

Почти два часа «черная таможня» откручивала прикипевшие гайки, а потом ещё минут тридцать водолаз нырял в фекальную цистерну. Эти полчаса были адом для всех, кроме него. У водолаза был свой собственный воздух для дыхания, а у всех нас – только общий: смешивавшийся с тем, что выходило из открытой горловины, где по дну цистерны ползал водолаз, активно взбалтывая её содержимое.

Ничего не найдя, старший таможенник пошел жаловаться капитану на практикантов, что те ему «неправильно стукнули».

В капитанский салон были вызваны «ураганы».

– Что вы сказали таможне? – начал допрос капитан.

– Чтобы она в «фекалку» не лезла! – ответил один из практикантов.

– Ну а вы? – капитан повернулся к таможеннику.

– А мы полезли, – ответил тот.

– И в чем вопрос?! – удивился капитан.

Больше «черная таможня» на пароход не приходила. Местные портовые власти выдали нашему пароходу официальный запрет "осуществлять заходы в порты юрисдикции США". На излишне эмоциональный вопрос обескураженного капитана о причинах такой дискриминации, американский портовый чиновник ответил: «Да уж больно сильно вы воняете!»

Эта история – про Чарльза Джокина, истинного англичанина и моряка – моя любимая.

Как и у всякого настоящего британца, у Чарльза было хобби – он выпивал. Хобби увлекало пекаря полностью и отнимало все его свободное время.

Как известно, «Королевский почтовый корабль «Титаник» был огромным плавучим фешенебельным отелем с богато декорированными интерьерами и прекрасной кухней. Шеф-повар «Титаника» получал вторую, после капитана Смита, зарплату на судне и командовал шестью десятками поваров.

У Джокина, как у старшего судового пекаря, была дюжина парней в подчинении, офицерская должность и отдельная каюта, где он и разместил свой самогонный аппарат (с дрожжами у нашего героя проблем никогда не было).

Той злополучной ночью, когда «Титаник» напоролся на айсберг и затонул за два с половиной часа, Чарльз, как обычно, предавался любимому хобби в своей каюте. Услышав глухой скрежет вдоль правого борта, он вышел на палубу, прихватив фляжку с выпивкой. Вскоре капитан Смит приказал расчехлять спасательные шлюпки. Джокин собрал команду пекарей на камбузе и, проявив инициативу, распорядился разнести запасы хлеба по шлюпкам.

После объявления «шлюпочной тревоги» старший пекарь сохранял олимпийское спокойствие. Джокин усаживал женщин и детей в шлюпку № 10, командиром которой он был, согласно расписанию по тревоге. Сам Чарльз в шлюпку не сел, а, уступив свое место одному из пекарей, предпочел спустится в каюту, где, лежа одетым на кровати, продолжал выпивать.

В кровати Чарльз провел еще около часа, наслаждаясь покоем и виски. Когда в каюту начала просачиваться вода, он надел спасательный жилет и, взяв с собой запасы выпивки, поднялся на верхнюю палубу. К тому времени уже все шлюпки «Титаника» были спущены на воду и отошли от гибнущего судна. На палубе ему встретился второй помощник Лайтоллер. Позже Лайтоллер рассказывал, что Чарльз Джокин был «чертовски пьян» и второй помощник решил, что старшему пекарю не суждено спастись. На палубе Джокин, не забывая делать глотки из фляжки, выкидывал за борт деревянные шезлонги. Выбросил он их штук пятьдесят или шестьдесят. Некоторым тонущим, плавающие в воде шезлонги, потом спасли жизнь.

Чарльз до последнего оставался на борту «Титаника». Когда корма судна стала быстро погружаться, он перелез через поручень у кормового флагштока. Через мгновение «Титаник» ушёл под воду, не создав водоворота. Так Чарльз Джокин оказался в воде, даже не намочив волосы на голове. Несколько часов он провел в холодных водах Атлантического океана, барахтаясь и выпивая. Лайтоллер не поверил своим глазам, когда увидел Джокина среди спасенных. Если не считать опухших ног, то купание в ледяной Атлантике никак не отразилось на здоровье моряка.