Контр-адмирал зычно поздоровался:
– Здравия желаю!
– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! – ответил строй.
– Ничего так…. Молодцы…. Всё серьёзно…. Грамотно и со знанием дела… – комментировал Горшков, рассматривая новенький бронепоезд.
– Я, учёл все недостатки бронепоезда №2, на котором до этого служил. И внёс, необходимые корректировки в проект нового бронепоезда… – рассказывал контр-адмиралу Михаил.
– Вижу…. Не многовато ли, у вас пулемётов? – с лёгким укором посмотрел на старшего лейтенанта Горшков.
– Нет, товарищ контр-адмирал! – уверенно ответил Чернышковский, – В самый раз! Ведь бронепоезд, должен выдерживать нападения противника сразу со всех четырёх сторон! – Михаил указал рукой на пулемёты, – Если, хоть одна сторона, останется без прикрытия, бронепоезд перестанет быть неприступной крепостью. А переставлять пулемёты, – он опустил руку и посмотрел на контр-адмирала, – с места на место, вовремя боя, считаю, глупой тратой времени.
Контр-адмирал Горшков спросил, глядя пристально на Михаила:
– Товарищ Чернышковский, а как вы сами думаете, на что способен ваш новый бронепоезд?
– Ну-у, он не мой… – улыбнувшись, отвечал старший лейтенант, – Он наш. Народный! Построен, бронепоезд, на средства рабочих Новороссийского вагоностроительного завода…
– Ну ладно! Ладно! Михаил Ильич, я к словам не цепляюсь. Я, спрашиваю, лично ваше мнение.
Чернышковский бегло окинул своим, можно сказать, отцовским взглядом бронепоезд, потом перевёл взгляд на контр-адмирала и честно глядя ему в глаза ответил:
– Моё мнение, таково. Я думаю, ему теперь, гораздо проще будет бороться с самолётами противника! Наши пушки, поднимаются почти вертикально. Это позволяет прикрывать всё небо. Этого мне, так не хватало там, в Одессе. Я прям, чувствовал это! Фриц, буквально засыпал сверху бомбами! И когда мне удалось прикоснуться к созданию нового бронепоезда, то я, первым делом, решил улучшить то, чего, так не хватало в бронепоезде №2. Наш бронепоезд №10, это сын погибшего бронепоезда №2. Поэтому, мы его и назвали как отца «За Родину!».
– Ну да…. Ну да…. Добротно сделали… – одобрительно кивнул головой Горшков.
– Товарищ контр-адмирал, разрешите, я вам бронепоезд изнутри покажу?
– Спасибо, не нужно. Я уже всё посмотрел, что хотел. Михаил Ильич, у нас мало времени. Пройдёмте в здание станции, я вам всё объясню. А то холодно.
– Слушаюсь! – вытянулся по струнке старший лейтенант.
– Да бросьте вы! – махнул рукой Горшков, – Не на параде. И людей распустите! Чего будут мёрзнуть-то без дела. Поди, и так уже замёрзли!
Михаил Чернышковский понимающе кивнул головой.
– Всем разойтись! – мгновенно отдал он приказ.
И зашагал вслед за контр-адмиралом. Замёрзший экипаж, радостно стал расходиться по своим вагонам.
– Ну, наконец-то! – выдохнул Пипченко. – Змерз, как цуценя!
– Чё ты плачешь, как пехота?! – подначил Исаюк. – Моряк, выше голову!
– Ой! Как будто, самому не холодно!
– Нет! Не холодно. Мне тельняшка душу греет!
– Иди уже, балаболка морская! – подтолкнул Пипченко друга, и они скрылись в глубине бронепоезда, а начальство вошло в здание станции Приморско-Ахтарская.
Контр-адмирал и Чернышковский спешно прошли в кабинет начальника станции. Здание плохо отапливалось, поэтому все ходили в фуфайках, пальто, бушлатах. Но народу было совсем не много и те, работники железнодорожной станции. Заходили в нужный кабинет и быстро уходили по своим делам.
