“Шесть, ага, как же. Нам троих, такое ощущение, за глаза хватает, плюс болванчик от Владыки. И твоя эта курица страшная. Куда нам ещё места, етить его в песок…”
Ворчун распаковал конверт, пробежался глазами по содержимому, написанному на Вольном языке. Кобра уже собирался идти, но Ворчун успел его остановить:
– Марк, – сказал он. – Нам нужно поговорить.
Кобра напрягся, поднял бровь и повернулся.
– И о чём же?
– О твоих двух совах, Кобра, – Ворчун присел на табуретку и стряхнул пепел с папиросы. – Ты и дальше собираешься притаскивать в группу людей и их животных, даже не посоветовавшись с остальными?
– Ворчун, я бы спросил твоего мнения, но я не мог отказать Сове в принятии в нашу команду, как и её птице. Она очень сильно помогла мне попасть к Владыке. У неё много хороших навыков для радиошамана, и в конце концов, она умеет летать. Ты помнишь кого-нибудь в Десейре, кто мог бы летать?
– Какой-нибудь опытный маг, способный отрастить себе пару крыльев? Тот, чья птица, скорее всего, была бы магической и не жрала как четверть человека?
В этот момент в гараж с машиной, над которой недавно пыхтел Ворчун, заглянула сама Сова, просто просунув космато-одноглазую морду в дверной проём. Увидев этих двоих, та молча подошла ближе, клацая перчатками с когтями по переносному радиоприёмнику, к которому были подключены её наушники.
– Малина ест не столько, – хмыкнул Кобра. – Летающих магов в Десейре даже с помощью дьявольских Домов отыскать трудно. А убедить пойти с нами? В разы труднее! – Кобра, заметив Сову, взял её за плечо и показал на неё рукой, чем сильно её насторожил, и она остолбенела. – Сова – отличный вариант, Ворчун. Она полезна и она сама просится в караван.
Ворчуну ничего не оставалось, как раздражённо фыркнуть.
– Она опасна, Марк. Опасная и кровожадная радиошаманка, – он повернулся к Сове. – Если тебе голоса прикажут убить нас всех, а потом перегрызть огненный шланг, ты так сделаешь? Ха, клянусь, Марк, она так сделает, даже если поменяет очерёдность. Будет гореть, но нас резать.
Ворчун горестно усмехнулся собственной “шутке”, покачав головой.
– Голоса уже говорили вырезать тебе тучу на лице, – сказала Сова с широко открытым глазом, глядя на Ворчуна с абсолютно пустым выражением лица. – Они говорили утопить тебя в крови твоей жены, а кости твои вытащить из тела, дабы развесить на них твою кожу…
Ворчун поменялся в лице и показал на Сову рукой, очень красноречиво глядя на Кобру, пытаясь передать: “Видишь? Или она уже вырвала твои глаза, и ты ослеп?”. Кобра сам посмотрел на Сову, приподняв бровь, а та всё продолжала:
– …собрать весь честной люд на площади и, раскрыв крылья, показать их внутренности. Дать небу услышать твой боевой клич, разносящийся средь барханов. Чувствовать ветер на своём лице, чувствовать как… как жизнь кричит через твои вены!
Она уже не смотрела ни на кого из них, устремив свой взгляд выше, от чего проводки наушников потянулись вверх. Кобра взял эту туманную за плечо и слегка потряс.
– Но ты ведь этого не хочешь, так? – спросил он. Ворчун скептично сложил руки на груди.
Сову как из транса вырвали, она бестолково захлопала глазом и посмотрела сначала на Кобру. Тот кивнул в сторону Ворчуна. Она посмотрела на Ворчуна.
– … А… Да? Всё что он сказал, да, – кивнула она, сняв наушники и вернувшись из туманного состояния.
– Ворчун, клянусь, она безобидна. Сова, скажи, ты безобидна для нас, так?
