– Всемать Природа Дорианна дала нам жизнь, – сказала Сова с фанатизмом в голосе. – Она подарила нам силу преследовать нашу добычу. Добычу, что может сопротивляться. Добычу, чей черёд уже пришёл. Тех, кто возвращает свой великий долг жизни помногу, она и одаривает сполна… Но не меня; моя судьба в том, чтобы отдать и ничего не получить.
– И что отдать? – Ворчун недовольно насупил брови. Сильнее плохих категоричных решений он считал отсутствие решений как таковых, и среди моря ужаса, что несла с собой Сова, начали проступать и те болты, что могли удержать её в группе.
– Как что? – удивилась Сова. – Конечно же: силу, кровь и жизнь во имя спасения большинства. Я годами ждала этого знака, оттачивая свои способности, и вот момент настал; все знамения сошлись вместе, голоса хором вторили о том, что будет, и о том, что мне нужно помочь вам это остановить. Ведь я посланница самой Всематери. – Сова когтями указала на себя, серьёзно это доказывая.
«Посланница». Лицо Ворчуна сразу же скукожилось от такого самомнения. Если Дорианна действительно послала Сову, то только к чёрту на барханы.
– Ладно-ладно, не драматизируй…, – фыркнул Ворчун – Но если мы выкинем тебя из группы, то на этом ты не остановишься, не так ли?
– Вам придётся меня убить, а я этого сделать не дам до свершения моей судьбы.
“Судьба” – забавная вещь. Многие сумасшедшие пророки кидаются судьбой, считая, что не их момент умереть здесь и сейчас. Особенно забавными были моменты, когда после диалогов они получали пулю в лоб.
Девку следовало проучить. Дать ей отрезвляющую пощёчину и отправить её с её совой куда подальше… Ворчун выхватил пистолет, сразу же щёлкнув предохранителем. Однако ни он, ни Кобра не успели среагировать.
Сова оказалась вплотную, а холодные стальные когти сжали руку механика, глубоко впившись в кожу. Ворчун чувствовал её сухое дыхание сквозь фанатично сжатые зубы у своего глаза. Другой рукой она впилась ему в лицо, не тронув, но широко открыв его глаз, чтобы тот смог её видеть.
Теперь уже Ворчун застыл от её стремительности и точности. Дыхание перехватило, а сердце гулко ударило, а после ощутимо забилось.
– Эй, стоп! – попытался вмешаться Кобра.
– Тебе придётся попытаться в другой раз, – сказала Сова Ворчуну. – Но в другой раз я убью тебя быстрей. И бо-о-ольнее…, – с жестоким наслаждением произнесла она, после чего отняла у него пистолет и швырнула его в сторону. Тот ударился о бочку и со стуком остался лежать на полу.
На руке Ворчуна остались царапины. Кобра выдохнул с облегчением, когда Сова отпустила механика. Сова же почти сразу ушла из гаража.
– Она с-сумасшедшая, – с трудом процедил Ворчун.
Что-то напугало его сильнее чем обычно. Слова путались между собой. Он хотел было мысленно обматерить Сову, но отчего-то показалось, что она могла бы это услышать.
– Я поговорю с ней, – выдохнул Кобра и потер лицо, расчёсывая чешую. – Но честное слово, Ворчун. Если ты будешь нарываться на конфликт, она однажды с криком “ты всегда ко мне цеплялся” отчекрыжит тебе руки. Подумай над этим, друг, – устало выдохнул он.
Ворчун лишь фыркнул, свыкаясь с болью. Он сделал дурость. Но видимо, пока он один видел, какой бы Сова ни была полезной, её польза однажды обернётся против них. И если Кобра этого не видит, значит, потерял былую хватку…
