– Один вопрос – один талер,– не отступал солдат.
– Нет, – слуга с шумом закрыл ставень.
Монах был готов зарыдать.
– Ну не штурмом же брать этот дом,– резонно произнёс солдат,– хотя, можно, конечно, подождать, пока дверь откроется. И тогда…
Брат Ипполит посмотрел на него с испугом. Солдат засмеялся:
– Нет, я не собираюсь вламываться в дом силой, просто можно подождать пока этот учёный муж или его слуга выйдут на улицу.
И тут ставень окна отворился и слуга спросил:
– А что у вас за вопрос к господину?
– Тебе, дурню, не понять, – сказал Волков.– То вопрос для учёных мужей. Ну, так что, впускаешь?
– Впускаю, – недовольно буркнул слуга.
Бумаги, бумаги, бумаги, книги, бумаги. Все помещение был в бумагах. Они лежали повсюду, даже рядом с камином, в котором тлели головёшки.
Отто Лейбус был не молод, стоял посреди этого моря бумаг, опирался на палку. Было не холодно, но учёный не снимал меховой накидки до пола, на ногах его были войлочные сапоги, а на голове плотная шапочка с «ушами». Он внимательно, с чуть заметной улыбкой, разглядывал вошедших. Вошедшие поклонились, монах почтительно, солдат вежливо. Учёный им ответил.
– Меня зовут Яро Фолькоф, а это мой спутник, брат Ипполит,– представился солдат.
– Имя ваше восточное, северо-восточное, а говорите как южанин, как хайландец, долго воевали на юге? – Спросил Отто Лейбус.
– Не долго, три-четыре года, но долго служил с ламбрийцами и хайландцами в одном отряде.
– Видимо, от них и переняли особенности их речи,– произнёс учёный,– вина, пива? Может еды? Не стесняйтесь, коли вы готовы платить талер за один вопрос, на который я не обещал ответить, то и угостить я вас обязан.
– Спасибо, не надо,– за всех отказался молодой монах, он заметно волновался, и заговорил с жаром, – магистр, я прочёл обе ваши книги о лечении переломов, я многому научился, но кое с чем согласиться не могу.
– Вот как,– учёный предложил им сесть и сам сел в мягкое, солдат таких еще не видел, кожаное кресло.– Я, молодой человек, тридцать лет ездил от турнира к турниру, где сильные мужи и юноши калечили себя и своих коней, не было ни одного турнира, где бы мне не пришлось, хоть одному из храбрецов, не сращивать кости. А чем можете похвастать вы?
– Ну, конечно, – чуть замялся монах,– мне до ваших деяний не близко, я всего пять лет помогаю лекарю Деррингофского монастыря, но вот что я заметил…
– Стоп,– прервал его Волков,– уж прости меня монах, но я не для того пришёл сюда, чтобы слушать о костях. Я хочу знать другое.
– Так, наверное, другое, это то, за что вы грозились заплатить монету?– Уточнил старый лекарь.
– Да, я хочу знать, как мне заехать в чумной город, в котором вымерло чуть не половина народа, и выехать оттуда живым?
И монах, и учёный уставились на него с недоумением. И когда насмотрелись, учёный спросил:
– А так ли нужно вам ехать туда, иного пути нет?
– Иного пути нет,– твёрдо сказал солдат.
Учёный старец замолчал, подумал немного и заговорил:
– Ещё Илинор Исилойский заметил, что чума всегда идёт с юга на север. Всегда так, по-другому не бывает. Он предположил, и я с ним согласен, что это южные ветра приносят с далёких южных болот чёрные миазмы, которые рождают у человека нарывы. А другие считают, что это земля источает яд, некоторые думают, что это жиды распространяют болезнь. Теорий много. Но вас интересует, как противостоять болезни. Как противостоять. Да. Как же не заразиться. Некто Жерар Иммуан написал трактат, что болезнь эта не что иное, как поток невидимых «скотинок», которые переползают с человека на человека и так заражают их.
