Глов потрясенно выслушал Ори.
– Ты уверен в правильности такого решения? Земли на востоке обширны и необитаемы. Как же ты найдешь это место?
– По приметам, о которых упоминала мать Вайры.
– Это опасно, Ори. Если кроме как на чародеев у тебя больше нет надежды, может, стоит отправиться не на восток, а на запад? В Унию?
– Я не подпущу к Вайре ни одного серого! – возмутился Ори. – Быть обязанным им на всю оставшуюся жизнь? Кто знает, что они потребую взамен? Нет, только на восток.
Глов, поняв, что переубеждать Ори бесполезно, ответил:
– Я слишком стар для таких дел. Отправлю с тобой Ронана. Заберешь дочь, и уходите.
Ори медленно ехал по сумеречным улицам Ранготана в сопровождении Ронана. Крепыш с пустым седлом покорно шел на привязи. Выехав за ворота во внешний город, Ори оглянулся назад. И увидел Баэлира. Тот стоял посредине дороги и смотрел им вслед. Остановив коня, Ори вгляделся в лицо жреца. Баэлир был хмур, и Ори не увидел в его глазах ни торжества, ни довольства. Жрец сделал несколько шагов, намереваясь подойти, и уже открыл рот, чтобы заговорить. Но танед, отвернувшись, подхлестнул коня. Баэлир так и остался стоять, глядя в спину удаляющимся всадникам.
Покинув Ранготан, Ронан направил коня к реке. Привязав коней к кустам ракитника, что в изобилии рос на берегу, они столкнули на воду лодку. Гребли осторожно, стараясь не плескать веслами по воде. На фоне неба тень святилища щетинилась пиками бревен. В верхней части дома в узком окне слабо мерцал свет. Ори дотронулся до руки Ронана, указав ему на оконный проем. Юноша молча кивнул и развернул лодку к берегу. Они причалили на каменистом берегу под нависающим над рекой обрывом и бревенчатыми стенами святилища на нем. Ронан взял со дна лодки моток веревки и передал Ори. Тот прикрепил один конец к стреле, и, тщательно прицелившись, выстрелил. Стрела рванулась к окну, унося за собой веревочный хвост, и исчезла в светлом прямоугольнике.
– Ждем, – прошептал Ори, опуская лук, и напряженно всматриваясь туда, куда ушла стрела.
Вера, измученная неизвестностью и голодом, мерила шагами келью. Пять шагов в одну сторону, пять в другую. С того момента, как она очнулась, никто не зашел к ней. Никто не отозвался из-за двери, хотя она периодически принималась колотить в дверь и кричать. Иногда слышались голоса с другой стороны, но, едва Вера бросалась к двери и начинала звать, все затихало. Попытка сломать дверь провалилась – толстая тяжелая створка даже не дрогнула под её ударами. Расставленные на столе чаши и миски Вера с мстительным удовольствием расколотила о дверь. На дне деревянной бадейки, что стояла в углу, обнаружилась вода. Её после долгих раздумий и нескольких осторожных проб Вера выпила. Бадью использовала для отправления естественных нужд, чем и осталась вполне удовлетворена.
Мысль о побеге через окно казалась ей осуществимой, пока она не попыталась передвинуть под него стол. И стол, и топчан оказались прибиты к полу. А добраться до окна без какой-либо подставки было нереально. Она немного подремала, вполуха прислушиваясь в надежде, что кто-нибудь нарушит её малопонятное и пугающее заключение. Немного поплакала, потом приказала себе успокоиться. Рано или поздно, но сюда должны были придти. Для чего – уже другой вопрос. Она пообещала себе, что при наихудшем варианте развития событий постарается не за дешево продать свою жизнь.
