– А «мультур»? – спросил он.
– Малчэ, – ответил я.
Он и Белокопытов рассмеялись. Быстряков вообще не понял, о чем идет речь. Впрочем, трудно было ждать этого от человека, который однажды сказал, читая выдержки из статей разных изданий, напечатанных на задней обложке какой-то книги, следующее:
– Книга заставляет задуматься над теми вопросами повседневной жизни, которые мы обычно предпочитаем не замечать, – прочитал он. Потом прочитал, что было написано по-русски под этой фразой:
– Ньюс Уик, – и пояснил, – это писатель такой американский.
Это было давно. Он видел меня тогда второй раз в жизни, хотел произвести впечатление. Произвел.
Я вспомнил эту историю, улыбнулся и тут же припомнил кое-что, связанное с журналом. Не «News week», а другом.
– Я в «Новом времени» прочитал, что Арлыка убили в январе, – сказал я.
– Да, убили, Роберта, – печально произнес Белокопытов. – А ты его знал, разве?
– Знал, конечно.
– А что написали про него? Прямо статью целую? – поинтересовался Я.
– Нет, не про него. Про фашизм в России, скинхедов, националистов.
– А Арлык тут причем? – удивился Я. – Он фашистом точно не был.
Я в некотором затруднении посмотрел на него, не понимая, это он так шутит или нет?
Роберт Арлык, по паспорту – Роберт Моисеевич Флянцевский, был человеком непростым. Почти сверхчеловеком. Доктор физико-математических наук, знавший пять языков, мастер спорта по гиревому спорту, каждый день пробегавший по восемь-десять километров, поэт – все это так, начало. Он был занесен в книгу рекордов Гиннеса, как человек пробежавший марафон спиною вперед. Это было во Франции, где французы ему даже вручили денежный приз, который сразу же отобрали, в виде штрафа за то, что подбили его петь на банкетном столе. Как русский человек, а строго говоря, он был русским, типа Блудова, Роберт Моисеевич не стал мелочиться и спокойно возвратил деньги наследникам Гобсека. Однажды он прошел пешком без связи с внешним миром двадцать тысяч километров через Сибирь. Именно прошел, через тайгу, по рекам, пользуясь картами-рисунками, составленными в восемнадцатом веке. Прошел пустыню Негев. Имел американскую судимость за то, что в нью-йоркской ночлежке избил трех негров, которые хотели его ограбить….
– Он-то фашистом не был, но в журнале написано было, как его убили, – ответил я.
– Как? – заинтересовались все.
– Какие-то фашиствующие подростки, подонки, избили его арматурами на подмосковной станции, приняв за нерусского, потому, что он был смуглым брюнетом.
Они переглянулись.
– Не был он смуглым, – сказал Быстряков.
– Все не так было, – сказал Я., – Арлык занял деньги знакомым бандитам под честное их слово. Двадцать тысяч долларов. Пришло время отдавать, а они отказались. Он решил с ними разобраться. А они просто подкараулили его во дворе и убили. Палкой задушили.
– Палкой? – не понял я черного юмора. На мгновение вспомнилась фраза из одной статьи, которую плохо отредактировали, про сумасшедшего, убившего свою жену и тещу, сняв с них скальпы: «Он снял с женщин скальпель и обвязался им вокруг шеи, как будто бусами».
– Вначале ударили сзади палкой по голове, а когда он упал, трое держали за руки, за ноги, а четвертый положил палку на горло и прилег массой тела.
– Так их поймали?
– Нет. Это мое предположение. Может, их вообще двое было, кто знает? Арлык просто говорил мне, что собирается потребовать долг по-мужски. Он что, думал, что они на поединок, что ли с ним выйдут? – усмехнулся Я.
