Выстрел!
Вот это я понимаю! Мощное оружие!
Вот это да!
Это был мой день из тысячи. Ни до, ни после так метко на стрельбах я не стрелял. 49 из 50. То есть, один выстрел из пяти ушёл чуть выше, в девятку. Я знал, что это был первый. Остальные четыре я загнал друг в друга, что называется «в яблочко».
Ко мне подошёл капитан Герасимов.
– Молодец, правильно понял принцип стрельбы! Сегодня у тебя лучший результат.
И добавил:
– В группу подготовки снайперов пойдёшь? Чему смогу – научу, что знаю – расскажу. Готовимся по отдельной программе. Если справишься – полетишь вместе с основной группой.
– Так точно, товарищ капитан, справлюсь! Записывайте!
И я справился. На стрельбище нас теперь возили два раза в неделю. Через пару занятий в группе подготовки Герасимов оставил только четыре человека, в том числе и меня. За эти дни я узнал больше про стрелковое оружие, чем за предыдущие два года службы. Мы изучали точность и дальность прицеливания, держали дыхание, прятались в чистом поле и в скалах на стрельбище. За эти дни я просто влюбился в снайперскую винтовку Драгунова. СВД отвечала мне взаимностью.
На очередном построении Попов зачитал окончательный список тех, кто зачислен в группу для отправки в Таджикистан. В списке был и я, ефрейтор пограничных войск Махновский Роман Владимирович. Я получил шанс, и я его использовал. Я продолжал быть солдатом России.
По ночам, кто не спал – разговаривали. Мужские, душевные разговоры бывают на кухне под стопочку водки, в бане, бывают на рыбалке возле костра вечером, но ночные разговоры в солдатской казарме особенные, мечтательные. Общие на всех. Один из таких ночных разговоров особенно врезался в память.
Буквально за пару дней до отправки группы я проснулся от шума. Оказалось, что трое ребят пошли ночью в «самоход» и, когда они возвращались и полезли через дыру в заборе, на этой стороне их встретил Попов. Бр-р-р-р, жуткая встреча! «За вещами ребятки, вернулись? Ну и правильно. Как домой-то без вещей ехать? До завтрака получить документы и – всего хорошего!» – сказал им Попов, развернулся и ушёл. Отчисление.
Что их тогда дёрнуло уйти за забор, никто не знает. А вот что там, возле дырки в заборе в три часа ночи делал майор Попов – это всем известно. Он работал и просеивал своё сито. И, возможно, сам злился на себя, что не доработал и слишком доверял. Если ты здесь не выполняешь приказы командира, то что ты можешь выкинуть там, в боевой обстановке? Один из парней был наш – Андрюха Алфимцев. Теперь парни злились сами на себя, на дурацкий «залёт», на отчисление. проснулись и другие наши. Чтобы не будить остальных, все дружно пошли в умывальник, который ночью становился курилкой. Стали обсуждать это ЧП. Вот там-то и состоялся разговор между Алфимцевым и его закадычным дружком Серёгой. Они вместе призвались, служили на срочной, потом вместе подписали контракт и очень сильно дружили.
– Блин! Андрюха! Как так-то? Послезавтра вылет, а ты вот так вот! Что за фигня? Ты же знал, что нельзя, я же тебе говорил… Что, не мог потерпеть?
– Серёга, не злись. Самому тошно. Ну так вот получилось… что теперь сделаешь? Ну всё, уже случилось. Жаль. Парни, простите, я вас подвёл!
– Ну и всё теперь. Езжай домой. а я поеду денег заработаю себе.
– Ладно… Что теперь? Одно радует: завтра уже семью увижу.
– Какую, нафиг, семью? Мы с тобой как договаривались? Поедем денег заработаем, полетим вместе…
