– Чем отправишь? – спросила Мотя.
– Ну почтовым тупилаком, дней через десять дойдет, мы же не торопимся?
– Тупилак… это голубь, что ли? – хихикнула Мотя.
– Почему голубь? ты что, с нами на экскурсию в почтовое отделение не ходила? по профориентации?
– Нет, я на олимпиаде по русскому была.
– Ааа… ну, в общем, где-то 4000 лет назад эскимосы придумали тупилаков, северный аналог голема, карающее чудовище, которое шаман изготовлял из частей тел зверей или умерших детей – кости, кожа, волосы, сухожилия и все такое. Скелет делался из костей, тело изо мха, земли и водорослей, а глаза из торфа. Все это в шкуру заворачивалось. Тупилака делали ночью, с помощью несложных заклинаний, только чтобы его оживить, еще надо было совершить с ним сексуальные действия. Слышала поговорку: весь мозг через… гм, ну, в общем… высосать?
– Фууу, – сказала Мотя, – ну фу же!
– Шаманы… – развел руками Кока и продолжил, – Вот, а чтобы тупилак мог плавать, нужно было добавить китовый ус, чтобы был авиатупилак – птичьи кости. Считалось, что тупилак способен принимать форму любого животного, из частей которого сделан, или объединять в себе части нескольких животных сразу. Единственной задачей тупилака было уничтожить врага его создателя, собственной воли тупилак не имел. Но если враг обладал более могущественной магической силой, чем изготовитель тупилака, то тупилак мог быть отправлен обратно, чтобы убить своего создателя вместо его жертвы. В этом случае уйти от этого северного бумеранга он мог лишь одним способом: публично признаться в содеянном.
– Ну хорошо, а почта тут при чем?
– Страна у нас очень большая. Дороги плохие, зимы длинные. Сколько лошадей, людей задействовать надо было… А наши когда до Чукотки добрались, про тупилаков узнали, то как-то сразу решили их использовать. Сажаешь мощного шамана в губернском почтамте, а помельче рангом – в уездных. Почта накопилась – уездный шаман делает тупилака, грузит его почтой, и отправляет в губернию с заданием убить тамошнего почтового шамана. Губернский шаман, как более сильный, отправляет тупилака обратно, попутно тоже нагружая его почтой, а уездный прилюдно сознается в создании тупилака. То есть, все живы, и почта доставлена. Сплошная экономия, ни лошадей кормить, ни людям жалованье платить. Отсутствие дорог и климатические аномалии тупилаку пофиг – он же неживой. А после революции, в Гражданскую, их еще и для хранения ценностей использовали.
– Это как?
– Нууу, Мотя, – протянула молчавшая до того Нюра, – ты будто не в России живешь. Это даже я знаю:
Мой черный карлик целовал мне ножки,
Он был всегда так ловок и так мил!..
Мои браслетки, кольца, серьги, брошки
Он убирал и в сундучке хранил.
– Точно, – сказал Кока, – тупилаку вручался ящик с ценностями, и его отправляли куда-нибудь, так они и курсировали туда-сюда. Все их трогать боялись, жуткие существа все же. А потом их ЧОНовцы перестреляли – деньги для индустриализации нужны были.
– Но в черный день печали и тревоги
Мой карлик вдруг поднялся и подрос…
Вотще ему я целовала ноги -
И сам ушел, и сундучок унес!
– снова продекламировала Нюра.
– Ага, а потом снова про них вспомнили, сейчас опять на почте используют. Удобно же. Одно время их еще в плановых и сквозных караулах применяли, зэков перевозить, но после Усть-Усинского восстания перестали, – Кока добавил себе в чай варенья, – а почта в России – магическая организация.
