Средства указанных фондов использовались строго по целевому назначению. Неиспользованные остатки фондов переходили на следующий год и изъятию не подлежали.
Постановление обязывало ЦСУ СССР по согласованию с Госпланом СССР внести по предложениям соответствующих транспортных министерств СССР и Советов Министров союзных республик вытекающие из этого постановления изменения в государственную статистическую отчетность, а Министерство финансов СССР и ЦСУ СССР – соответственно в бухгалтерский учет и отчетность.
Госплану СССР, Госснабу СССР, Государственному комитету СССР по труду и социальным вопросам, Государственному комитету СССР по ценам, Министерству финансов СССР, Государственному арбитражу при Совете Министров СССР, Министерству юстиции СССР, ЦСУ СССР и ВЦСПС было поручено с участием транспортных министерств и ведомств обеспечить разработку ряда нормативных актов и проведение необходимой подготовительной работы для выполнения заданий, предусмотренных данным постановлением.
В мае заведующего общим отделом горкома партии Ю. Е. Корунова перевели на работу в областной комитет КПСС, и первый секретарь горкома Г.В.Кривяков предложил мне занять эту должность. Как уже говорилось ранее, работать с А. С. Галкиным я не хотел, точно так же, как и он не хотел видеть меня своим заместителем. Тогда это был вынужденный шаг со стороны Г.В.Кривякова после моей поездки в обком партии и разговора со вторым секретарем обкома КПСС С. Чекасиным.
Поэтому предложение перейти в другой отдел устраивало всех. Я согласился.
Работа отдела сводилась, в основном к обработке документов, поступавших из вышестоящих партийных и государственных органов, в том числе, секретных, организации приёма граждан первым секретарем горкома, контроле соблюдения в отделах аппарата горкома сроков исполнения поручений руководства, служебных документов, работы с письменными обращениями граждан, а также организационно-технических функций по обеспечению деятельности горкома. Кроме того, в моем кабинете стоял сейф с секретными документами, выдаваемыми под роспись сотрудникам отделов. В другом сейфе хранилась печать горкома КПСС, к которому имели доступ только первый секретарь горкома и заведующий общим отделом.
Поэтому одним из главных аргументов Г. Кривякова при разговоре со мной о занятии должности заведующего общим отделом, был тот, что на этом месте должен быть, безусловно, ответственный, порядочный и добросовестный работник, которому первый секретарь может доверить хранение и работу с секретными документами и печатью партийного органа.
С другой стороны, для моей деятельной натуры, в прошлом комсомольского вожака, назначение в отдел по работе с «бумажками» было равносильно домашнему аресту. Изолировали, чтобы не мешал.
Мои комсомольские товарищи при встречах с горечью говорили мне: «Как ты мог согласиться!? Ведь это же ловушка. Кривяков не смог расправиться с тобой, так он изолировал тебя, упаковал в ватную коробку, лишил тебя политической карьеры». И всё в том же духе от разных людей. Да я и сам это понимал.
В то же время работа в этом отделе позволила мне знакомиться с бюллетенями ЦК КПСС под грифом «секретно». Их было два варианта: по внутренним вопросам и по международным делам. Бюллетени предназначались для ознакомления секретарей обкомов, горкомов и райкомов КПСС, и содержали информацию закрытого характера о положении дел в стране и за рубежом, составленную, надо полагать, на основании материалов МВД, КГБ, дипломатических представительств, агентов внешней разведки и т. п. Эта информация на многое мне открыла глаза.
