Особенно много разговоров возникло о кандидатуре молодого депутата А. Киселева из Волгограда. Его имя называлось несколько раз. Мотивировалось это тем, что в предлагаемых списках мало молодежи. И естественно возникал вопрос, кто же все-таки должен представлять народ в Верховном Совете? Просто представители регионов, областей или же государственные деятели, находящиеся в том или ином месте страны? Вопрос неоднозначный, и ответ на него не прост. Например, с интересом было воспринято предложение депутата Р. Щедрина о выдвижении в Верховный Совет известного строителя Н. Травкина, которого по праву считали одним из прорабов перестройки.
Много дополнительных кандидатов выдвинули представители РСФСР. Съезд вынужден был дать время 1.039 российским депутатам посоветоваться и решить, кто же будет включен в список для тайного голосования, и мы – депутаты от России – одни остались в зале заседаний.
Через некоторое время Съезд возобновил работу. И выяснилось, что времени, как сказал М. С. Горбачев, «российской фракции» не хватило. Поэтому голосование депутатов от РСФСР проходило на глазах всего Съезда. Результаты таковы: за первоначальный список из 12 кандидатур в состав Совета Национальностей при квоте 11 проголосовало 726 российских депутатов. А список с внесенными дополнениями и изменениями поддержало всего 265 депутатов.
Таким образом, многие процедурные вопросы, связанные с выборами Верховного Совета страны, были к концу вечернего заседания решены. Но оно, тем не менее, еще не закончилось. После длительного перерыва, в течение которого печатались бюллетени со многими фамилиями кандидатов, состоялось голосование.
***
Существенный интерес к Съезду снова достиг апогея. Ошеломил, конечно, первый день, превзойдя все ожидания. Во второй напряжение в зале заседаний очевидно возросло, угрожая временами тупиковыми ситуациями. Объявляются результаты голосования – Верховный Совет СССР образован.
Каждый из нас недостаточно пока представлял себе многих депутатов, избранных в Верховный Совет. Даже где и как часто он будет заседать, нам неизвестно. И все-таки и я, и все мы восприняли рождение нового органа управления страной как событие огромное, живительное для общества, даже радостное, как еще один шаг в развитии демократии, в перестройке. Какие у нас для этого основания? Если говорить очень коротко, мы не знаем точно, как оно будет, но хорошо знаем, как было. А новый наш парламент – это альтернатива.
Между двумя протоколами счетной комиссии произошла дискуссия, инициатором которой стал депутат Ю. Афанасьев. Она была жаркой, жесткой и непримиримой, несмотря на многочисленные призывы к сотрудничеству. Наверное, обнаружившаяся конфронтация вызвала разные чувства: недоумение, сожаление, разочарование, надежду.
Среди нагромождения взаимных обвинений прозвучало и сомнение в продуктивности работы Съезда. Что же, уже прошло три дня. Как оценить сделанное – много, мало? Говорят, что все познается в сравнении. А сравнивать не с чем.
Наверняка к концу второго дня у некоторых наблюдателей началось раздвоение чувств. С одной стороны, легкое разочарование, говорят депутаты, говорят, а как там будет с мылом, с сахаром и вообще с жизнью, что-то не проясняется. Да и говорят вразнобой, плутают в процессуальных дебрях, убеждают друг друга, а в чем – не всегда разберешься.
С другой стороны, чувствуется, что происходит что-то основополагающее, очень важное для успешности всей дальнейшей работы Съезда и вообще советского парламента. Что же в самом деле происходило на наших глазах? По-моему, мы являлись очевидцами трудного, сложного, временами непоследовательного и даже чреватого кризисами процесса превращение двух с лишним тысяч малознакомых или вовсе незнакомых людей в коллектив, способный вырабатывать и принимать государственные решения.
