Мой безжалостный генерал - страница 14

– Не надейся, отсюда не убежать – справа лес, база охраняется, а будешь себя плохо вести, надену на ногу маячок.

Молча слушая, подняла на меня большие глаза.

– Надевай обувь и выходи, – после этих слов она нырнула в несоразмерно большие ботинки и с трудом перебирала ногами, пока мы шли до входной двери. – Заходи, – сказал после того, как открыл замок…

– Вы меня долго будете держать?

– Разувайся. Долго, поэтому первое правило – не злить меня, это в твоих же интересах.

– Хорошо, – сказала тихо, а я подтолкнул в спину, чтобы она прошла из прихожей в комнату. – А можно мне позвонить брату, он, наверное, волнуется и всех на ноги поднял.

Заложив руки за спину, подошёл ближе к девчонке, она вся подобралась.

– Ты воровка и преступница. С чего ты взяла, что мне есть дело до тебя и до твоего безмозглого дегенерата братца?

– Я просто хочу сказать ему, что со мной всё в порядке.

– Да? Ты уверена, что с тобой всё в порядке? На твоём месте я не был бы настолько уверен. Ты теперь моя собственность, запомни! Я что захочу, то с тобой и сделаю. Потому мой тебе совет, не зли, – развернулся и пошёл в ванную, помыться перед сном. Уже в дверях обернулся и сказал: – Лекарства с рецептом на кухонном столе, еда в холодильнике, спальню найдёшь, а если в грязном виде ляжешь в постель, завтра будешь спать на полу.

Оля

Он не похож на больного, но то, что он считает меня собственностью, говорит об обратном. Как же мне плохо, кашель душит, не получается трезво мыслить. В голове как набатом бьёт это его выражение «моя собственность». Как можно вообще человека присвоить? Такое можно увидеть лишь в кино! Я что, оказалась по ту сторону экрана? Закашлявшись, прикрыла обеими руками рот. Этот человек безжалостен, ему плевать на других. Боже, как приятно ногам… В отличие от того карцера, здесь полы деревянные и тёпленькие. Сняв одеяло, аккуратно положила его на спинку кресла. До моего слуха донёсся шум воды из душа, и я позволила себе немного расслабиться. Пошла на кухню, но не в поисках лекарства, а потому что жутко есть хотела. Открыла дверь холодильника и обомлела: в жизни столько еды не видела, даже при родителях, каких колбас и сыров только нет. Зачем столько одному человеку? Умру сейчас, если не поем, и плевать, что всё холодное. Взяла кружочек колбасы, разломила и вгрызлась в неё зубами, как дикарка, глотала почти не пережёвывая, боялась, чтобы он меня не застукал. Ммм, как же вкусно! Съев всю колбасу, прислушалась, не идёт ли… вроде нет. Потянулась к графину, и боль резью отдалась внизу живота ещё и плечо немного ноет. Закусив губу, налила стакан воды и, только после того, как выпила, решилась помыть руки. Подошла к крану, открыв его, сполоснула ладони, а после стала разбирать пакет с лекарствами. Выдавила из блистеров таблетки, что прописал мне Леонид Артемьевич, выпила их залпом и застыла со стаканом в руках, закашлявшись.

– Температура?

– Нет, – плотнее сжала пустой стакан у груди.

– Мыться и спать. Прямо по коридору и направо. Не вздумай ночью шастать по дому.

Я предпочла промолчать. Солдафон проклятый… Приказал и ушёл. Попробуй ослушаться, так, чего доброго, прибьёт. Меня снова накрыл приступ кашля, но я закрыла ладошками рот, чтобы не раздражать им хозяина дома.

глава 9. Оля

Я зашла в ванную, пахло мужским гелем. На вешалке висели полотенца и белая футболка. Подошла, понюхала – вроде чистая. Очень хотелось принять горячий душ, но на двери нет щеколды, поэтому было боязно. Села на небольшую банкетку, стоящую тут, и ещё некоторое время оставалась на ней, прислушиваясь к посторонним шагам. Вроде тихо. Я наконец решилась – приблизилась к шкафчику, открыла его, нашла несколько нераспечатанных зубных щёток. Взяла одну, и пасту тоже. Женщиной здесь и не пахло, только генералом, причем в прямом смысле этого слова. Одежду сняла прямо в душе, скинув её на пол, и встала под струи горячей воды. Открыв рот и подставив лицо под них, снова дала волю своей слабости, заревела. Мне было жаль себя с того самого момента, как в одночасье потеряла родителей. После того как освободилась от тётки, всё тянула на своих плечах. Брат как ребёнок, ещё и вляпался… теперь расхлёбываю. Позволила себе двадцать минут жалости. Успокоившись, постирала свои вещи. Вышла из душа с распухшими глазами и носом. Больше ничего не оставалось, как надеть на себя футболку генерала. Просушила полотенцем волосы и тихо, на носочках, вышла из ванной комнаты, забрав постиранные вещи с собой. «Прямо по коридору и направо», – вспомнила слова генерала, но остановилась напротив прихожей, повернула голову налево, постояла секунд десять, раздумывая: «А может… нет, это глупая идея, тогда точно вернёт обратно в «карцер», мне не убежать далеко». И я пошла в спальную. Войдя, огляделась – это была вполне просторная комната с комодом, зеркалом и кроватью… О боже, кровать! Я быстренько развесила на спинку стула свой сарафан и бельё. Забравшись в кровать, почувствовала свежий запах простыней и мягкость постели и, подмяв под щеку уголок от одеяла, провалилась в сон…