— Настоящая, они только-только поженились, — она тупит взгляд и продолжает: — Не, ты не подумай. Он меня любит, но вынужден быть с ней. Она беременная просто.
Мне приходится изобразить максимально собранное выражение лица и не хлопнуть себя по лбу ладонью.
Нормально, да? Спит с одной, а рожает от него вторая?
— Аль, послушай. Я тетка дряхлая, но обычно, когда мужик говорит, что вынужден быть с женой, его никто не вынуждает. Ребенка же они как-то завели? Или его заставили? Насильно к кровати привязали?
— Да всё я понимаю, но… не могу… он хороший… — повторяет опять, будто его «хорошесть» может перекрыть брак с другой женщиной.
В общем, чуть позже я узнаю, что Алиса вступила в странный любовный треугольник. Он, она и его нынешняя супруга. Они с Максом — так зовут несчастного женатика — встречаются уже два года. Наплывами. То сходятся, то расстаются. В один из разрывов он успел жениться. Но, разумеется, без любви. Исключительно из необходимости. А недавно супруги, между которыми "ничего толком нет", умудрились сотворить чудо и забеременеть (судя по всему, непорочно). Чему Максимка искренне удивился.
Как же так...
Он же практически ни-ни...
Такой, знаете ли, страдалец из классической литературы. Его заставили окольцевать себя, но сердцем он верен Алиске. Супружеский долг исполняет в слезах.
— Ты меня прости, конечно, — крякаю, дослушав трагичную историю о вечной любви на троих, — но попахивает какой-то ерундой.
— Ты говоришь прямо как Влад, — надувается девушка. — Наши отношения чуть глубже, их сложно описать в двух словах. Давай не будем обо мне?
— Давай не будем.
Я успеваю съесть цитрусовый суп — неплохо, но я бы добавила туда кусок мяса, — допить облепиховый лимонад и смириться с тем, что стейков в меню не ожидается.
— А почему ты замуж не вышла? — спрашивает эта невозмутимая девушка.
Совсем как старший братец. Мастера выбивать почву из-под ног. Даже вопросы задают похожие.
— Не было подходящей кандидатуры.
— Типа Влада?
— Угу, типа Влада, — даже не спорю. — Твой брат замечательный, но мы не смогли бы жить вместе.
— Он бы ни с кем не смог, его лечить надо от трудоголизма. Ты дольше всех выдержала. Остальные девушки… — она отмахивается, словно от назойливой мухи. — Ай, всё. Бесит он меня. Праведник, блин. Знаешь, мне кажется, он только тебя одну и любил по-настоящему. С другими вообще не считается. Меня тут одна в интернете нашла и как начнет рыдать, что жизни без него не представляет, а он ее видеть не хочет.
Внезапно Алиска оборачивается на столик в двух метрах от нас, куда как раз садится новая парочка, и лицо её вытягивается. Девушка задерживает дыхание как перед прыжком под воду, закусывает губу.
— Что такое?
— Там Макс…
И вот это — герой-многоженец?!
Я, не скрывая своего любопытства, рассматриваю тщедушного паренька в круглых очках, которому не вегетарианством нужно увлекаться, а поедать калорийные шашлыки, заправленные майонезом. Он не просто худощав — тощ до неприличия. Нелепая коричневая рубашка болтается на нем как на вешалке. Светлые волосы неопределенного оттенка зализаны и затянуты в тоненький хвостик.
Он отодвигает стул своей спутнице, которая — очевидно — приходится ему женой. И я фигею окончательно.
Потому что она так же красива, как Алиса. Роковая такая красота. Черноволосая, чернобровая, с алыми губами. Худенькая, если не считать едва заметного животика.
