И вот ради этого… этого…
У меня кончается словарный запас.
Интересно, а если я окуну его в тарелку с супом (который заботливо принесу с собой), меня повесят на доску позора этого чудного заведения?
— Может быть, уйдем? — пищит побледневшая Алиса. — Я же знала, что это любимое место Макса, но не думала, что он придет сюда именно сегодня! С ней…
— Пойдем, без проблем.
Мы расплачиваемся и поднимаемся максимально бесшумно. Проблема только в том, что герой-любовник нас не видит, а потому крепко — совсем не из необходимости — целует в губы свою жену. Между ними искрит. Этого невозможно не заметить.
Алиса выбегает на улицу и закрывает лицо руками. Плечи её вздрагивают.
Наверное, точно так же выглядела я сама ещё вчера, когда постыдно разрыдалась после общения с Владом. Жалко. Безнадежно.
Проблема заключается в том, что если бесшумный побег был никем не замечен, то после поцелуя Алиса начала сбегать слишком активно — чем привлекла внимание своего неблаговерного.
Тот выходит следом, осматривается через гигантские линзы очков.
— Лисенок! — Он хватает её за локоть. — Я не знал, что ты тут!
— Убирайся, — шипит она. — Уходи, я тебя прошу! Ты же сказал, что вы совсем не целуетесь! Тебе якобы тошно её целовать, не, не помнишь?! Маш, поехали куда-нибудь. Пожалуйста!
— Ты подумай, как мне её не целовать, если она плачет постоянно? Говорит, жить не хочет без меня. Грозится всякие ужасы сотворить, если уйду…
Я обреченно вздыхаю. История настолько избитая, что подобное даже по телевизору давно не показывают. Разумеется, все без исключения неверные мужья со своими супругами остаются по необходимости. Связанные обязательствами. Этакие рыцари в постиранных заботливыми женами трусишках.
Максимка картинно заламывает руки и якобы готов броситься Алисе в ноги. Правда, не бросается. Бережет модные джинсы.
— А твоя беременная супруга знает, куда ты вышел? — уточняю у него. — Или ей подсказать?
— Женщина, не лезьте в нашу жизнь, пожалуйста, — заявляет он брезгливо.
ЖЕНЩИНА?!
Нет, я многое готова стерпеть. Но такое оскорбление?! Да я лет на пять тебя старше, индюк ощипанный!
Сильнее всего мне хочется для начала вмазать недоделанному Казанове, затем — сходить к его жене и всё рассказать. Но я понимаю, что лезть в чужие отношения — себе дороже. Потом виноватой окажусь. Да и нельзя беременных женщин нервировать. На карме плохо отразится.
Я ловлю первое попавшееся такси (повезло, что те дежурят у кафе) и запихиваю туда сначала Алиску, затем — себя.
— Где ты живешь?
Она невнятно называет адрес, но — о, чудо! — водитель понимающе кивает.
Через двадцать минут пробок и светофоров мы оказываемся возле новенькой многоэтажки. Лифт несет нас на пятнадцатый этаж, а потом Алиса долго возится с замком.
Мы входим в прихожую и…
Да как так-то?!
…В темноте я слышу противный голос Максимки.
— Да-да, милая, по работе… срочно… скоро вернусь, ты пока закажи мне очищающий чай с корнем солодки. Буквально полчаса, и я весь твой.
Голос доносится откуда-то из внутренностей квартиры.
— У него есть ключи?! — шепчу возмущенно.
— Ну да, — хлюпает носом Алиса. — Я сделала… мы же не чужие люди…
Он ещё и приехать успел быстрее, чем мы плелись по переулкам и дворикам. Капец. Что делать-то дальше?
Давыдова-младшая особо не думает. Она просто запирается в ванной комнате, на всю катушку врубив воду. Оставив меня снаружи. Наедине с этим вот чудом природы.
