Договорились.
Во-вторых, никто не должен знать, что мы когда-то жили вместе
Без проблем.
В-третьих, пришли мне полную бухгалтерскую отчетность за предыдущие годы. Я должна понимать, во что ввязываюсь.
Документы будут на почте к 17:00. Что-то ещё?
Мы с Олей переглядываемся. В голову не лезет никаких умных, правильных условий.
— Хорошо ты его, — кивает подружка синей головой. — Жестко.
— Думаешь?
Мне наоборот кажется, что я уж больно быстро сдалась. Даже не попыталась сопротивляться. А как же «Да я никогда на свете!» или «Только через моё хладное тело»?
Как известно, любая самодостаточная женщина должна ломаться.
Я, видимо, поломалась еще на стадии производства.
Пока — ничего.
Буду ждать тебя на собеседовании. Познакомишься с коллективом, осмотришься.
…Тем же вечером я изучаю идеальные во всех отношениях бумаги — ни единой неточности! — и понимаю: мне чертовски, дико, до безумия хочется попробовать. Не ради денег или статуса. Не ради должности главного бухгалтера, на которую я особо не рассчитывала.
Ради Влада Давыдова...
Думать о бывшем муже — ненормально?
Если это так, то положите меня в лечебницу.
***
Тем утром я встаю с первыми лучами солнца и долго начищаю перышки. Волосы уложены в косу. На ногах — неудобные чулки, которые, как мне кажется, вот-вот сползут к колену. Из шкафа вытащена любимая юбка-карандаш, строгая, классическая, но с игривым разрезом сзади. Белоснежная блузка идеально отглажена.
Я колеблюсь между красной помадой и нежно-розовой и, не выдержав, отправляю обе фотографии Ольке, а та резюмирует:
Красная — как будто девушка свободных нравов. Розовая — как будто училка старших классов. Ты бывшего очаровать хочешь или напугать?
Я уныло рассматриваю помаду.
Сама не знаю, чего хочу. Я ведь планировала максимально отстраниться от Давыдова. Даже представила, как буду проходить мимо него с гордо задранным подбородком. В облегающих платьях. Вся такая недоступная. Красивая.
Мне до сих пор больно. Так бывает, если ты любил человека, а потом вы разошлись. Боль эта совсем другая, нежели семь лет назад. Она уже не выжигает дыры, не проворачивается ржавым штырем, что намертво засел в грудной клетке. Просто тянет внизу живота. Периодически ноет, напоминая о себе.
Может, не надо даже идти на это собеседование?
Только издеваться над собой.
Но на основной работе я взяла отгул и теперь, ощущая себя мелкой предательницей, поднимаюсь по начищенной лестнице в фойе центрального офиса.
Меня встречает миловидная блондинка на ресепшен, сканирует гигантскими глазищами. За её спиной — двухметровое зеркало, в котором отражаются стеклянные входные двери и я сама. А ещё — макушка блондинки, украшенная алым бантом.
Она вся такая тонкая и хрупкая (блондинка, не макушка!), и невольно я начинаю рассматривать себя. Пристально так. Оценка: твердая тройка. Пухлые щеки, определенно, минус. Зато волосы, непослушные, вечно вьющиеся, выпадающие из любой прически, — плюс. Несколько лишних килограммов — минус. Но вырез блузки хорошо смотрится — плюс.
— Вам назначено? — мурчит девушка.
— Да, я на собеседование с генеральным директором, Давыдовым Владиславом Евгеньевичем.
Протягиваю паспорт, пальцы девушки танцуют по клавиатуре, пока она вносит моё имя в базу.
— Проходите, — и выдает мне электронный пропуск, который я прикладываю к турникету. — Третий этаж.
Сколько же здесь стекла и зеркал, в глазах слепит от яркого света, и каблуки скользят по намытому кафелю. Я нажимаю кнопку, и лифт бесшумно возносит меня на директорский этаж. Красивый лифт, кстати. Хромированный, чистый. В таких лифтах только и заниматься, что грехопадением.
